100 великих курьезов истории - Николай Николаев

Католическая Испания в ХVII в. по нелепым требованиям соблюдения норм дворцового этикета перещеголяла все остальные дворы европейских самодержцев.

В Испании в то время правил Его Всекатолическое Величество король Карлос II, а его супругу, делившую с ним трон, звали Мария-Луиза.

С первого же дня, как только ей надели на голову корону, бедная Мария-Луиза оказалась заложницей строжайших и жестоких требований этикета, издавна царивших при испанском королевском дворе. Вот как вспоминала о том времени одна из родовитых испанских аристократок, близкая ко двору: «Если бы королева Мария-Луиза неожиданно оступилась и упала, не имея возможности самостоятельно подняться, поскольку она подвернула ногу, и если бы рядом не оказалось ее придворных дам, чтобы помочь своей королеве подняться, хотя бы вокруг стояла сотня царедворцев мужчин, королеве пришлось бы подниматься самой или оставаться лежать, где она упала, целый день напролет, скорее, чем кто-либо из придворных решился помочь ей встать».

Таково свидетельство современницы. Почему же мужчины, вопреки современным понятиям, не могли проявить себя рыцарями и помочь своей королеве? Да потому, что по жестоким и нелепым правилам этикета испанского королевского двора жены монарха не могла касаться под страхом смерти рука «чужого» мужчины.

Кроме двух или трех особо доверенных родовитых придворных дам, никто не имел права прикоснуться даже к шлейфу платья Марии-Луизы, не то чтобы к ее телу. Исключение в этом нелепом и жестоком требовании этикета составлял только сам «христианнейший» король Карлос II как монарх и законный супруг.

За строгим соблюдением предписанных норм поведения постоянно бдительно следила специально приставленная к королеве, вроде дуэньи, герцогиня Терра-Нова. Герцогиня буквально не спускала с королевы глаз и повсюду тенью следовала за ней, делая замечания. Королева много раз просила удалить ненавистную герцогиню от Двора, но король не соглашался.

Мария-Луиза Орлеанская – жертва этикета

Утром под дверями покоев Марии-Луизы ее уже терпеливо дожидалась ненавистная герцогиня Терра-Нова и опять звучал ее скрипучий голос, делавший замечания и поучавший, поучавший, поучавший.

– Прекрасно, – сказала в один из дней сама себе Мария-Луиза. – Если король никак не хочет пойти мне навстречу и убрать подальше от столицы, а не только из дворца замучившую меня своими нравоучениями герцогиню, придется самой себе устраивать передышки, чтобы хотя немного отдохнуть от бесконечных нравоучений.

Королева прекрасно знала, что герцогиня Терра-Нова под любым предлогом избегает прогулок верхом – возможно, начинал сказываться возраст или одолевали какие-то болезни? Как бы там ни было, именно на этом и решила сыграть Мария-Луиза.

– Сегодня я намерена совершить прогулку верхом, – вскоре заявила она придворным дамам. – Прикажите оседлать мне лошадь! А вы, герцогиня, поедете со мной.

– Благодарю покорно, – поклонилась «дуэнья», – однако я вынуждена отказаться от лестного предложения Вашего Величества.

– Тогда счастливо оставаться!

И Мария-Луиза направилась к лестнице, ведущей на широкий двор…

По галерее, окружавшей двор королевского дворца, неспешно прогуливались царедворцы и дворяне. Среди прочих по каменным плитам пола вышагивали идальго Альфонс де Берсео де Леон и граф Хуан де ла Вега-и-Гуевара. Оба молодых человека недавно прибыли ко двору, познакомились и успели подружиться. Им обоим хотелось отправиться в Новый свет, об этом они и беседовали, когда увидели королеву.

По широкой лестнице во двор спустилась стройная, красивая молодая дама в богатом костюме для верховой езды. Слуга подвел ей белую лошадь и подержал стремя, помогая королеве сесть в седло. Придворных дам рядом не было видно.

Внезапно, словно чего-то испугавшись, лошадь королевы резко поднялась на дыбы. Сидевшая в дамском седле (то есть боком) Мария-Луиза не удержалась на спине животного и упала.

– Ах! – почти разом выдохнула наблюдавшая за происходившим толпа придворных.

Однако они все как один ограничились ролью сторонних наблюдателей и безучастно смотрели, как запутавшаяся ногой в стремени их несчастная королева безуспешно пытается подняться. Даже стражники не сдвинулись с места. Все прекрасно помнили, что по жестоким и нелепым правилам придворного этикета, безраздельно царившего во дворце испанского короля, тот мужчина, чья рука дерзнет хотя бы пальцем коснуться королевы, подлежит немедленной смертной казни! Умирать никому не хотелось.

– Если лошадь сейчас понесет, то бедная женщина погибла! – схватив приятеля за руку, воскликнул идальго Альфонс.

– Тогда вперед, сеньор, вперед! – увлек его за собой решительный граф Хуан.

Они в один момент перепрыгнули через балюстраду, огораживавшую галерею, и подбежали к лежавшей на земле королеве. Альфонс успел схватить лошадь под уздцы и заставит ее стоять на месте, а граф де ла Вега почтительно склонился над королевой и осторожно выпутал ее изящную ножку из ремня стремени.