КГБ в Афганистане - Лариса Кучерова

Еще нам очень страшно было, когда находили изуродованные трупы попавших в плен наших ребят… Сжимались кулаки от ненависти и ярости, в том числе и за свое бессилие перед средневековым зверством! Мне и сегодня, спустя много лет, тяжело об этом вспоминать.

Василий Стельмах со своим афганским коллегой. Хост

Задачи сотрудника военной контрразведки имели в Афганистане свою специфику. Помимо пресечения воинских преступлений, которые, к сожалению, там тоже имели место, мы занимались выявлением агентуры противника, получением развединформации о бандформированиях, защитой военных секретов.

Не имей сто рублей, а имей сто «друзей»

– Работать в незнакомой стране, в мире, отделенном от тебя толстой стеной неприязни, недоверия, а порой и открытой ненависти, – дело нелегкое. Все, что окружало нас, было чужим: природа, люди, обычаи, нравы… Мужчины в белых чалмах с оружием за спиной. Женщины, закутанные в кокон паранджи. Застывшие в оцепенении под навесами духанов аксакалы. И – хмурые, колкие взгляды исподлобья! Постоянно снующие то тут то там стайки неугомонных чернявых мальчишек, энергично размахивающих руками: «Продай бензин… Купи лепешку… Продай колесо…»

Гражданская война в Афганистане началась не с приходом советских войск. Она началась с легкой руки иностранных доброжелателей. В первую очередь США и Пакистана, которые не жалели для этого денег. И Усама бен Ладен тоже приложил к этому свою руку. В то время они находились по одну сторону баррикад.

Экономика разрушена. Голод. Нищета. Война же кормила и одевала этот народ. За деньги шли в бандиты. За еще большие деньги продавали своих братьев по вере.

В Афганистане на коммерческую основу было поставлено все. Абсолютно все имело свою цену. Кто больше платит – тот лучший «дуст»^[1]. Получит дехканин от бандитов бесплатно итальянскую мину, заложит на дороге – и ждет. Подорвется на мине советская или правительственная техника – получит причитающееся вознаграждение. На эти деньги купит уже две мины. Сыты его дети. А в Союз летят «черные тюльпаны».

…Об Асипе Стельмаху рассказал его «приятель» Махмуд, у которого были свои кровные счеты с душманами: они убили его родного брата. Асип приходился Махмуду родственником, особых симпатий к «шурави» не испытывал. Испытывал он лишь сильные финансовые затруднения, поскольку в банде, где он охранял склады с оружием и боеприпасами, платили маловато. Оценив информацию, опер решил действовать.

Поначалу их отношения не складывались. Но мало-помалу корысть стала брать свое. Осторожно, боясь спугнуть, Стельмах начал «давить»…

В ближайшее время против банды Асипа, орудовавшей в этом районе, планировалось проведение операции. Уничтожение мин и других боеприпасов из охраняемого им склада было бы очень кстати. Не раз боевые действия советских войск приостанавливались из-за бандитских «сюрпризов», которыми были «нафаршированы» горные дороги.

Какое-то время Асип боялся встречаться с советским офицером: у душманов везде были свои глаза и уши. Связь они держали через Махмуда, тому было значительно проще идти на контакт, поскольку он часто приезжал в город, где стояли «шурави». Во время одного из его приездов договорились о том, что Асип взорвет склады.

– Заплатите – взорвет, – сказал Махмуд и назвал цену. – Вот график его нарядов.

Стельмаху выбирать не приходилось. На кону стояли жизни наших солдат и офицеров.

– Взорвет – заплатим. Я слов на ветер не бросаю, – жестко ответил контрразведчик.

Назначили дату взрыва. Но в последний момент Асип все же струсил…

А времени до начала операции оставалось все меньше. Скоро станут подвозить горючее, проводить тренировочные десантирования, и налаженная разведка духов сразу же это все обнаружит. Лягут в дорогу «смертоносные тайники». Сколько бед они могут принести! Взрыв только одной американской управляемой мины – это около 750 смертельных шариков в радиусе десятков метров.

Василий выжидал. Он сделал ставку на самый грязный из всех смертных грехов – на алчность. И выиграл.

Асип сам дал знать о себе – через Махмуда. Обещал, что больше осечки не будет.

Назначили новую дату.

…Взрыв страшной силы потряс скалы. Толстая пачка свежеотпечатанных афгани приглушила Асипу муки совести.

– Там, в Афганистане, нам приходилось вникать в логику душманов, во взаимоотношения между бандами. С кем они в данный момент, против кого завтра, что защищают сегодня? Кто из них непримиримый, бескомпромиссный наш враг, а с кем можно договориться? Кто играет нам на руку, а кто путает карты?

…На контакт со Стельмахом местный дехканин вышел по собственной инициативе. С конкретным предложением: мол, в охране руководителя одного из местных бандформирований состоит родственник, за определенную сумму этого главаря можно убрать…

Стельмах – к начальству.

– Ни в коем случае! И не вздумай! – остудили его пыл. – Этот главарь нам на руку – молодой, горячий, никаких авторитетов над собой не признает. Его прыть и наглость мешают объединению местных банд. Нам этому охраннику еще приплачивать надо, чтобы он своего босса берег как зеницу ока…

Красные маки

– Публика, воевавшая с нами, помимо войны занималась выращиванием опиумного мака.

Наркобизнес был одним из главных источников финансирования той войны. И сегодня талибы во главу угла своей внутренней политики ставят производство наркотиков. Для них это основной источник содержания режима.

Тысячи гектаров, засеянных дурманящим растением, огромные долины, утопающие в синих, красных, голубых цветах. Зрелище, скажу я вам, – фантастическое! Когда, сидя на БМП, впервые увидел эту картину, на мгновение показалось, что попал в какой-то другой, параллельный мир.

«Духи» всяческими путями стремились насадить наркотики среди наших солдат. Наркотики, как правило, ими передавались бесплатно – для того, чтобы как можно больше военнослужащих было втянуто в употребление смертоносного зелья. Поэтому горюче-смазочных материалов для уничтожения мака мы не жалели.

Василий Стельмах и старейшины местных племен. Хост

…За окном стояла аспидно-черная ночь. Стельмах сидел за письменным столом. Тускло горела лампа. Рядом лежало недописанное письмо жене. Мысли его были далеко… Вдруг раздался негромкий стук в окно. Рука потянулась к автомату, висевшему на стене: в это время он гостей не ждал. Снаружи послышался знакомый голос Махмуда:

– Есть разговор. Выходи.

На этот раз Махмуд сообщил, что недалеко от его кишлака должен пройти душманский караван с наркотиками и оружием.