Призраки мрачного Петербурга - Юлия Андреева

После того как глыбу извлекли из земли, на ее месте естественно образовался котлован, который буквально на глазах заполнился водой. Этот водоем существует и сегодня, в честь памятника Петру его назвали Петровским прудом.

Мы не будем описывать, как этот огромный камень был доставлен в столицу, отметим только, что в то время царедворцы как раз предлагали государыне различные места, где мог быть установлен памятник Петру Великому. В разгар споров призрак Петра появился во второй раз.

Однажды цесаревич Павел Петрович^[18] прогуливался по городу в сопровождении своего друга князя Куракина^[19]. Вдруг перед ними возник человек в широкополой шляпе и закутанный по самые глаза в длинный плащ; незнакомец как будто бы поджидал молодых людей. Когда Павел Петрович и Александр Борисович поравнялись с ним, человек пристроился рядом с великим князем и без объяснений молча пошел рядом с ним, едва ли не касаясь цесаревича плащом.

Согласитесь, неприятно, когда кто-то идет бок о бок с тобой, тем более если этот кто-то скрывает свое лицо, а ты ни много ни мало наследник российского престола!

«С нами кто-то идет рядом», – произнес Павел, обращаясь к Куракину, но тот никого не видел!

В этот момент призрак заговорил: «Павел! Бедный Павел! Я тот, кто принимает в тебе участие».

Павел в ужасе посмотрел на своего спутника, Александр по-прежнему никого не видел и не понимал, шутит цесаревич или нет. Незнакомец же вдруг, словно утратив интерес к разговору, прибавил шага и немного отдалился от Павла и Александра. Подойдя к тому месту, где теперь стоит Медный всадник, он обернулся, и произнес: «Прощай, Павел, ты снова увидишь меня здесь», после чего приподнял шляпу, позволив цесаревичу разглядеть свое лицо. Это был Петр Великий.

Лишне упоминать, что Павел Петрович доложил о своей встрече с прадедом матери, и Екатерина II повелела установить в указанном покойным монархом месте его же памятник.

Эта легенда почерпана нами из мемуаров баронессы фон Оберкирх^[20] – близкой подруги супруги Павла Петровича Марии Федоровны. Баронесса подробно описывает обстоятельства, при которых сам Павел публично, хотя и против своей воли, рассказал эту историю. Известно, что баронесса многие годы вела дневники, в которых, в частности, отражен и этот случай^[21]. Согласно тем же мемуарам, через полтора месяца после памятного ужина, на котором цесаревич Павел впервые рассказал о своей встрече с легендарным предком, он получил письмо из Петербурга. В письме сообщалось о торжественном открытии памятника Петру Великому. «Хотя при чтении письма государь пытался улыбаться, мертвенная бледность покрыла его лицо»^[22].

Кстати, почему и как появилось название «Медный всадник», все ведь знают, что памятник сделан из бронзы?

Своим названием «Медный всадник» обязан одноименному произведению А. С. Пушкина^[23]. Давайте вспомним сюжет поэмы: во время наводнения 1824 года чиновник Евгений теряет свою возлюбленную Парашу и в беспамятстве бродит по Петербургу. Наткнувшись на памятник Петру Великому, герой понимает, что именно государь виноват в его бедствиях. Он основал город на месте, подверженном наводнениям и чуждом для человека, следовательно – это его вина, так и хочется сказать: «ему теперь все и расхлебывать». Кстати, характерная примета: тех, кто ничего не делает, ни в чем и не обвиняют. Евгений грозит памятнику, и Медный всадник соскакивает со своего постамента и мчится за дерзким.

В общем, поэма в стиле хоррор или жутик XIX века. В ней «…разлив Невы сносит Петербург в море, а живых остается меньше, чем мертвых. В действительности число утонувших во время наводнения 1824 года известно – 18 человек. Страшная трагедия, кто же спорит? Но Пушкин написал о неизмеримо более грозном катаклизме. Да еще и живописал городскую легенду про то, как охотится на живых Медный всадник, страшный памятник Петру I», – рассказывает в своей книге «Петербург – по ту сторону» А. М. Буровский^[24].

Медный всадник как образ бронзового демона, носящегося по ночному городу и убивающего гуляющих ночью прохожих, – еще одна ипостась призрака Петра. А действительно, являлся же он перед смертью к Екатерине и Павлу (о последнем визите мертвого царя к правнуку мы поговорим несколько позже). Впрочем, эти события тоже можно исказить: например, написать, что Петр не предупреждал членов своей семьи о том, что те скоро предстанут пред ликом творца, а что умерли они после его непосредственного к ним визита, Екатерину он так и просто уволок из этого мира. Но если вообразить, что после смерти и так обладающий не самым миролюбивым характером Петр Алексеевич сделался злобным духом с манией убийства, отчего же он не расправился с безоружным перед ним Павлом в их первую встречу?

Так или иначе, писатели и мистики давно уже избрали «Медный всадник» чем-то вроде всадника апокалипсиса; вот, к примеру, что пишет о нем Ф. М. Достоевский^[25] в романе «Подросток»: «А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизкий город, подымется с туманом и исчезнет как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его, пожалуй для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне?».