За порогом победы - Арсен Мартиросян

Заслуживает внимания также история с текстом акта о капитуляции, подписанным в Реймсе. В принципе документ о капитуляции не должен был порождать никаких проблем. Все было давно согласовано между союзниками. Документ был разработан и согласован трехсторонней Европейской консультативный комиссией (ЕКК), заседавшей в Лондоне, а затем подписан ее членами 25 июля 1944 года. Документ, озаглавленный «Безоговорочная капитуляция Германии»^[7], был утвержден без поправок правительством США 9 августа 1944 года, правительством СССР 21 августа 1944 года и правительством Англии 21 сентября 1944 года. По условиям этого документа капитуляция Германии должна была быть безоговорочной и единовременной на всех фронтах, на востоке и на западе. Немецкие армии должны были оставаться на месте и сложить оружие перед тем противником, который противостоял им. В связи с крымским решением «Большой тройки» включить Францию в число оккупирующих Германию держав, 1 мая 1945 года в рамках ЕКК было утверждено и подписано соглашение между правительствами трех держав и Францией относительно изменений в документе о безоговорочной капитуляции Германии от 25 июля 1944 года. Все изменения сводились лишь к включению в текст в надлежащих местах слов «французская Республика» и соответствующих этим словам эквивалентов. Это соглашение было утверждено правительствами Англии и Франции 15 мая 1945 года уже после подписания актов о капитуляции Германии. Правительства СССР и США считали, что специального утверждения этого соглашения не требуется, поскольку это предусматривалось решением Крымской конференции^[8].

Таким образом, когда германское командование запрашивало о возможности сложить оружие, единственным официальным документом для подписания был документ от 25 июля 1944 года. В штаб Эйзенхауэра в Реймсе в марте 1945 года был направлен текст именно этого документа. Однако акт о военной капитуляции, подписанный 7 мая в Реймсе, не был тем согласованным документом, который выработала ЕКК. Этот документ был заменен другим и имел с ним мало общего.

Документ, выработанный ЕКК, представлял собой обширный текст из четырнадцати четко сформулированных статей, в которых, помимо военных условий капитуляции, также говорилось, что СССР, США и Англия «будут обладать в отношении Германии верховной властью» и предъявят дополнительные политические, административные, экономические, финансовые, военные и другие требования^[9]. В противоположность этому текст, подписанный в Реймсе, был кратким, содержавшим всего пять статей. Он был озаглавлен «Акт о военной капитуляции» и касался исключительно вопроса о капитуляции немецких армий на поле боя.

Сразу же после подписания капитуляции в Реймсе Сталин позвонил маршалу Г. К. Жукову в Берлин и сообщил, что он не согласился с тем, что акт о капитуляции подписан не в Берлине, центре фашистской агрессии, и что он договорился с союзниками считать подписание акта в Реймсе предварительным протоколом капитуляции. Сталин отметил также, что главную тяжесть на своих плечах вынес советский народ, а не союзники, поэтому капитуляция должна быть подписана перед верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции, а не только перед Верховным командованием Экспедиционных сил союзников.

Однако подписание акта о капитуляции в Реймсе сыграло свою роль. Необходимо было выходить из создавшегося положения. 7 мая Сталин и начальник генерального штаба Красной Армии генерал армии Антонов подписали следующее распоряжение, адресованное Жукову: «Ставка Верховного главнокомандования уполномочивает Вас ратифицировать протокол о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил». 8 мая утром в Берлин был направлен заместитель наркома иностранных дел СССР А. Я. Вышинский с группой сотрудников НКИД из пяти человек. В нее, в частности, входил С. Т. Базаров — секретарь возглавлявшейся К. Е. Ворошиловым комиссии, которая занималась в том числе и подготовкой проекта документа о безоговорочной капитуляции Германии. Они привезли необходимую документацию.

В два часа этого же дня в Берлин прибыли представители Верховного командования Экспедиционными Союзными силами: главный маршал авиации Великобритании А. В. Теддер, командующий стратегическими воздушными силами США генерал К. Спаатс и командующий военно-морскими силами союзников английский адмирал Г. М. Бэрроу. Спустя час прилетел главнокомандующий первой французской армией генерал Ж. Делатр де Тассиньи. Что касается Эйзенхауэра, то он вначале выразил согласие прилететь в Берлин 8 мая на объявленную Жуковым церемонию, но сделал оговорку, что в случае нелетной погоды он направит в Берлин глав военных миссий США и Великобритании в Москве. Однако после возражений некоторых членов своего штаба, к которым присоединился и Черчилль, Эйзенхауэр послал в Берлин вместо себя своего заместителя, британского маршала авиации Теддера. Затем, выполняя данное в Реймсе обязательство, в сопровождении английских офицеров в Берлин прибыли германские уполномоченные: начальник штаба верховного главнокомандования генерал-фельдмаршал В. Кейтель, генерал-адмирал флота Г. И. фон Фридебург и генерал-полковник авиации Г. Ю. Штумпф. Верховный главнокомандующий, несмотря на обязательство в Реймсе, в Берлин не прибыл. В полномочии, подписанном Деницем, говорилось, что Кейтель, Фридебург и Штумпф имеют право «ратифицировать безоговорочную капитуляцию германских вооруженных сил перед верховным командующим Союзными Экспедиционными силами и Советским Верховным командованием»: