Когда была война - Александра Арно

– Ты чего орёшь-то, как оглашенный? – возмутилась она. – Чуть поднос с бокалами из-за тебя не перевернула!

– Извините, – смутился солдат и обратился к отцу: – Можно идти, товарищ полковник?

Свадьбу решили устроить в офицерской школе, где учился Вадим. Там и просторный двор был, и столов со стульями больше, да и начальство охотно дало добро. Вот только тарелок на рассчитанное число гостей не хватило – и тогда решили взять посуду из дома. Мама с бабушкой достали изящные чайные сервизы, наборы тарелок и хрустальных бокалов, которые чёрт знает сколько лет хранились в пыльной темноте сервантов и буфетов, и аккуратными стопочками разложили по ящикам, а подчинённым отцу солдатам был отдан приказ перетаскать их в часть.

Жених с друзьями приехали через час. Лиза то и дело краснела, её обдавало то жаром, то холодом, по спине бегали мурашки. Мысли мелькали яркими разноцветными огоньками, вспыхивали и тут же исчезали, не оставляя после себя ничего, кроме жгучего волнения. Вадим смотрел на неё полными любви глазами, а она прятала взгляд и глупо хихикала. Пальцы дрожали, и Лиза крепко сцепила их замком.

А потом загремела свадьба, и волнение вдруг пропало, уступив место необъятному счастью и умиротворению. Вадим держал её руку в своей и без конца шептал на ухо: «Я люблю тебя», клялся быть рядом до конца своих дней – совсем как тогда, в детстве, на берегу озера. Мама шмыгала носом и прикладывала к глазам кружевной сатиновый платочек, а раскрасневшийся от гордости за красавицу-дочь отец один за другим произносил тосты: за здоровье, за счастье, за любовь, за взаимопонимание – за всё, что должно царить в семье.

– Ну что, дети мои, – встав со своего места в очередной раз, громко сказал он, и поднял свой бокал. – Как говорится, живите дружно и счастливо, плодитесь и размножайтесь, любите детишек и друг друга!

Лиза невольно вспыхнула. Плодитесь и размножайтесь! Ну и словечки порой приходят отцу в голову!

Гуляли гости до поздней ночи. Лиза и Вадим укрылись в тени раскидистого платана, куда не проникали яркие лучи фонарей, и уселись на мягкую сочную траву. С неба на них взирала печальная луна, ночь дышала тихим спокойствием. Они молча держались за руки и думали каждый о своём, не смотря друг на друга. Лиза всей душой ощущала рядом присутствие Вадима, вслушивалась в его дыхание и думала, измеряется ли хоть чем-то её счастье.

– Знаешь, что подарила мне бабушка? – со смешком сказала она и посмотрела на супруга.

Тот повернул к ней голову. Тёплый летний сумрак скрывал его лицо, но она знала наизусть каждую его чёрточку, каждую морщинку.

– Что? – с интересом спросил он.

– Сорочку, – засмеялась Лиза и вскочила на ноги. – Кружевную! Идём покажу!

Вадим послушно поднялся. Она расстегнула маленькие пряжки босоножек и, с облегчением скинув их, побрела босиком по мягкой траве. Ночь золотилась у её ног, окутывала спящий город мягким покрывалом. Дышалось легко и свободно, и Лизе казалось, что вот-вот – и она взлетит к тёмным небесам, чтобы коснуться рукой сияющих звёзд.

На рассвете её разбудил оглушительный грохот. Стёкла задребезжали, с потолка посыпалась штукатурка. Лиза подскочила на кровати и испуганно заозиралась: что происходит? Вадим откинул в сторону одеяло и встал, но она мёртвой хваткой вцепилась в его руку.

– Вадим, что такое? – срывающимся от страха голосом спросила она.

Он пожал плечами, стащил со спинки стула свои брюки и принялся, торопясь, натягивать их.

– Не знаю. Может, учения?

Не успел он договорить, как взрыв бабахнул снова – на этот раз такой силы, что стёкла со звоном посыпались на пол. Лиза заверещала и закрыла голову руками. Вадим кинулся к окну. Внизу, среди полыхающих обломков метались человеческие фигуры. Кто-то истошно вопил, маленькая девочка плакала около лежащей ничком женщины.

Небо заскрежетало, загудело металлическим голосом, и из окрашенных рассветом в красный цвет облаков вынырнули четыре самолёта. Они, словно громадные железные птицы, спикировали над крепостью и сбросили вниз несколько бомб. Те с протяжным свистом устремились к земле, разорвались на миллионы горящих осколков и взвились вверх ярким оранжево-чёрным шаром.

Вадим схватил Лизу в охапку и опрометью бросился к двери.

– Что такое? – верещала та. – Что происходит?

Он выставил её за порог квартиры и коротко бросил:

– Война!

Она застыла, глядя на него неверящим взглядом. Война? Как война? Все ведь говорили, что её не будет, даже судили за такие разговоры как за сеяние паники! Да и не может война начаться вот так просто, среди ночи, даже без объявления!

Вадим вернулся через минуту, сдёрнул с вешалки в шкафу чёрное кашемировое пальто и бросил ей. Сам он уже был одет в свою военную форму, в глазах горела решимость. «Да уж, – мельком подумала Лиза. – Мой муж явно сориентировался в этой ситуации быстрее меня!» Где-то в глубине души загорелась гордость, но тут очередной взрыв сотряс дом с такой силой, и она завопила и машинально упала на пол, прикрывая голову руками. Стены, казалось, рушились прямо у неё на глазах, а под ногами не было твёрдой опоры.

Вадим решительно поднял её и подтолкнул к лестнице.

– Некогда сейчас бояться, милая.

Они побежали вниз. Лиза волокла за собой тяжёлое пальто, сжимая его так, что побелели костяшки пальцев. Зачем ей пальто? На улице ведь лето…

– В бомбоубежище холодно, – пояснил Вадим.

Больше она вопросов не задавала. А когда они были уже на полпути к бомбоубежищу, вдруг поняла, что босая. Мелкие камешки до боли впивались в ступни, но она терпела: не имела права не терпеть. Вадим крепко держал её за руку, пробивая дорогу среди мечущихся людей, а Лиза закрывала глаза не в силах смотреть вокруг. Снова и снова рвались снаряды, кто-то падал на землю, сражённый осколками, и различить хоть что-то в этом внезапном хаосе было невозможно. Она мысленно уговаривала себя не поддаваться панике, но ничего не получалось.

В ногу острым длинным зубом впился осколок стекла. Лиза вскрикнула и присела, потянув Вадима за руку.

– Что? Что случилось? – обеспокоенно спросил тот.

– Кажется… ногу поранила.

Он без лишних слов подхватил её на руки и побежал дальше. Лиза обвила его за шею обеими руками и прижалась всем телом – как испуганная маленькая девочка.

И вдруг она увидела сестру. Та металась по рыночной площади, кутаясь в мамину пуховую шаль, на лице был написан ужас.

– Лида! – что было сил заорала Лиза. – Лида!

Лида наконец тоже увидела её и кинулась через всю площадь, спотыкаясь