Рерих - Максим Дубаев

В 1897 году с конкурсной выставки П. М. Третьяков приобрел картину „Восстал род на род. Гонец“ для своей Московской галереи.

В 1899 году на выставке в Императорской академии художеств была картина „Сходятся старцы“ и в 1900 году там же — картина „Поход“ (Старая Русь), удостоенная премии по исторической живописи от Императорского Общества поощрения художеств.

После заграничной поездки, в 1902 году в Императорской академии художеств были выставлены картины „Заморские гости“, „Зловещие“, „Княжая охота“, „Идолы“, „Волки“, „Поход Владимира на Корсунь“, из которых „Заморские гости“ составляют собственность Е. И. В. Государя Императора. „Зловещие“ — собственность Русского музея Императора Александра III, „Княжая охота“ — собственность Е. В. Принца Петра Алексеевича Ольденбургского, „Идолы“ — собственность княгини М. К. Тенишевой и „Поход Владимира на Корсунь“ — собственность Московской городской галереи бр. Третьяковых.

Из картин, выставленных в 1902–1904 гг. в „Мире искусства“ и в „Союзе Русских художников“, поступили: „Город строят“ — в Московскую городскую галерею бр. Третьяковых, „Древняя жизнь“ — в собрание князя С. А. Щербатова, „Заповедные места“ — в собрание М. Якунчиковой, „Север“ — в собрание П. Н. Перцова.

В 1903 году совершил поездку по старым русским городам, причем результаты поездки (73 этюда) были выставлены в помещении Императорского Общества поощрения художеств и удостоились посещения Е. И. В. Государя Императора и Государынь Императриц; впоследствии все этюды были отосланы в Америку в составе выставки г. Гринвальда. В том же 1903 году в помещении „Современного искусства“ была устроена князем Щербатовым и В. В. фон Мекком отдельная выставка произведений, на которой было собрано около 270 номеров.

С 1904 по 1908 год были устроены отдельные и частичные выставки в следующих городах: Праге, Вене, Берлине, Дюссельдорфе, Милане, Венеции, Париже, Лондоне, причем Миланская международная выставка удостоила почетным дипломом (вторая награда), а в Париже избран членом Осеннего салона, членом Национальной академии в Реймсе и членом Доисторического общества, а французское правительство приобрело картину „Человек со скребком“ (Каменный век). Избран в члены правления Общества архитекторов-художников, избран товарищем председателя Общества изящных искусств при Лиге образования. С 1906–1909 гг. принимал участие в декорации храмов (мозаичные эскизы) на Пороховых заводах под Шлиссельбургом, в Почаевской Лавре, в женском монастыре в Перми и в церкви имения В. В. Голубева.

Им выполнены следующие театральные постановки:

1. В 1908 году, по предложению французской дирекции, сделаны эскизы для „Снегурочки“.

2. В 1908 году сделана постановка для мистерии „Три волхва“ (Старинный театр).

3. В 1909 году выполнены декорации и костюмы для „Князя Игоря“ (в Париже).

В 1909 году имел счастье представить картины и этюды Е. И. В. Государю Императору и Государыне Императрице. Из картин поступили: „Бой“ — в Московскую городскую галерею братьев Третьяковых, „Пещное действо“ (XVII в.) — в Русский музей Императора Александра III. Из прочих выставленных произведений находятся: „Дочь змеи“, „Эскиз стенописи“ и „Псковский мотив“ — в собрании княгини М. К. Тенишевой, „Соглядатаи“ — в Нижегородском музее Новгородские этюды — в собрании Е. И. В. Принцессы Евгении Михайловны Ольденбургской, 6 рисунков — в собрании С. С. Боткина. По вопросам искусства и археологии сделан ряд рефератов и публичных лекций в Петербурге и Москве».

За время своего директорства Николай Константинович добился расширения территории школы, скульптурные классы и некоторые мастерские были переведены в новые помещения, в Демидов переулок.

Ежегодно, в соответствии с новыми планами, увеличивалось число классов, художественно-промышленных мастерских и количество учеников. Школа стала одним из самых авторитетных художественных учреждений, теперь ее называли второй Академией художеств, и даже Александр Бенуа, всегда завидовавший Н. К. Рериху, написал в своей статье, опубликованной в газете «Речь» 14 мая 1910 года:

«На старом, прогнившем дуплистом пне вдруг появились зеленые ростки, и возникает надежда, что пень снова может вырасти в дерево… Самое закоснелое из российских художественных учреждений оказывается вдруг способным на обновление и жизненность. Это чудо произошло благодаря энергии одного человека, одного художника — Рериха, заслуживающего все большего и большего уважения за ту последовательность, с которой он борется за живое искусство против мертвечины и казенщины… Рерих принял наследство, и, как мудрый хозяин, не стал его сразу ликвидировать, ломать и переиначивать, а наметил ряд исправлений, которые он рассчитал совершить в последовательном порядке, не повергая всего дела в риск и авантюру. Для этого требовалась большая выдержка и полное самосознание»^[150].

Сам Николай Константинович Рерих вел класс композиции. Иосиф Гурвич, поступавший учеником в школу Общества поощрения художеств, в бытность директорства Н. К. Рериха, вспоминал, как проходил конкурсный прием:

«…Я целую ночь не спал, все думал — что мне скажет господин Рерих? Вспомнил, что рекомендательное письмо в Академию художеств не показал господину Митусову. Я побежал пораньше в школу. Степан Степанович Митусов отказался читать письмо и сказал:

— Николай Константинович Рерих принимает учеников только по сочиненным композициям, а не по рекомендательным письмам. Он говорит: „Композиция должна быть воспитываема у художников с самых первых шагов в искусстве. Молодой художник должен развивать в себе эту способность“.

У нас школа свободная — для всех. Учиться в классах будете, смотря по способностям. Переходить в следующий класс можете через каждый месяц — педагогический совет каждый месяц просматривает ученические работы и способных учеников переводит в следующий класс. Не делаете успехов — будете сидеть в классе год и больше, пока не сделаете работу, достойную для перевода в следующий класс. Ученик, не делающий успехов в течение полугода, сам уходит из школы, как показывает практика. Для особенно выдающихся учеников обучение проводится по особой программе. Как видите, у нас нет шаблона. Запомните, мой друг, слова нашего директора школы Рериха: „У нас учатся лишь во имя знаний художественных“.

Для того чтобы попасть в класс обсуждения эскизов к господину Рериху, очередь занимали с шести часов утра, и я оказался последним.

„Класс обсуждения эскизов“ оказался огромной пустой комнатой. Вахтер в тужурке серого цвета с серебряными пуговицами стоял у входа, и в руках у него были молоток и гвозди. Строго в порядке очереди вешал он эскизы на стенку, в два ряда. Никакой мебели в классе не было, за исключением стола и двух табуреток. Желающих попасть на урок оказалось человек двадцать. Среди присутствующих были и нищие молодые люди в одежде с чужого плеча вроде меня, и великосветские барышни в сопровождении лакеев с седыми бакенбардами, в белых чулках, и заводские рабочие в темно-синих рубашках. Все хотели попасть к знаменитому художнику и с волнением ожидали, что скажет маэстро…