Орлы императрицы - Лев Полушкин

Исход первого боя для турок был плачевным. Они рубили канаты, чтобы спастись бегством в глубине бухты, и А. Орлов, дав сигнал общей погони, загнал весь турецкий флот в Чесменскую бухту, после чего отдал приказ стать на якорь, заперев таким образом неприятеля в капкане. Вся ночь и часть следующего дня ушли на исправления повреждений и подготовку брандеров, снаряжение которых было поручено главному бомбардиру русской флотилии Ганнибалу (двоюродному деду А. С. Пушкина).

25-го в 5 часов пополудни Алексей Орлов собрал военный совет. Основные соображения, решившие исход второго дня сражения при Чесме, высказаны были С. К. Грейгом и Г. А. Спиридовым. В соответствии с принятым решением главная роль отводилась брандерам, командование которыми, учитывая максимальный риск для жизни, доверили офицерам-добровольцам. Снаряжение их под руководством Ганнибала полностью закончилось к концу 25 июня. На каждый из 4-х брандеров было назначено «по одному надежному артиллеристу», который по сигналу своего командира, сцепясь с турецким судном, должен был «зажечь брандер и в точном действии, чтоб оный загорелся и неприятельский корабль, не отцепясь от него, точно сжег». Только после этого команда брандера могла спасаться на шлюпке. Корабли, с которыми предстояло сцепиться, командирам брандеров показаны были засветло.

В бухте загнанным турецким судам оказалось очень тесно, и в ночь на 26 июня при полной луне русские оптимально использовали это обстоятельство. Для ночной атаки изготовлены были корабли «Ростислав», «Европа», «Не тронь меня», «Саратов», 2 фрегата, бомбардирский корабль и 4 брандера, начиненные зажигательными и взрывчатыми веществами. Командовать операцией был назначен Грейг, который после входа в бухту разместил корабли таким образом, чтобы они находились на расстоянии выстрела до турок и в то же время не мешали друг другу. Бомбардирский корабль стал на якорь «мористее», но так, чтобы доставать турок снарядами через свои корабли. Вскоре началась яростная перестрелка, и когда один из турецких кораблей запылал от снаряда, пущенного с бомбардирского корабля, Грейг двумя ракетами отдал сигнал к атаке брандерами, стоявшими на недосягаемом для ядер расстоянии. Под покровом темноты они тут же начали сближение со скоплением турецких судов.

Первый брандер был встречен на подходе двумя турецкими гребными судами и потоплен. Пока следующие брандеры «спускались» на неприятеля, огонь от горевшего турецкого судна распространился на несколько соседних кораблей. От скоро последовавшего взрыва головни разлетелись еще дальше, и к подходу второго русского брандера пылала значительная часть турецких судов. Брандер попал на уже горевший корабль и погиб вместе с экипажем. Зато следующий, третий брандер под командой лейтенанта Дмитрия Сергеевича Ильина, проходя мимо командорского корабля, получил команду голосом во что бы то ни стало состыковаться только с незажженным судном, что и было блестяще выполнено. В тесноте с пылавших кораблей огонь передавался на соседние суда, и через некоторое время пылал почти весь турецкий флот, а к трем часам ночи вся Чесменская бухта представляла собой гигантский плавающий костер. Турок охватил неописуемый ужас, обратились в бегство даже команды сухопутных батарей, из Чесмы бежали вместе с войсками все жители, а сама бухта была усеяна плававшими обломками, трупами и пытавшимися спастись людьми. Турецкий флот был уничтожен.

Утром следующего дня Алексей и Федор Орловы, Ю. В. Долгоруков и С. Грейг проплыли на парусном катере вдоль бухты «для осмотра обгорелых остатков неприятельского флота, представлявших печальное зрелище по множеству мертвых тел, растерзанных и в разных положениях плававших между обломками».

А. Орлов отдал приказ собрать раненых турок для «перевязывания ран и подания возможной помощи». Следует отметить исключительно гуманное отношение к пленным, а также дружелюбие к местному населению со стороны русских в течение всего времени пребывания их в Архипелаге. Получившие необходимую помощь турки выпускались на свободу, что им самим казалось невероятным. Об этом доносил А. Орлов в Петербург. 96 пленных из Чесмы были отправлены на Мальту Великому магистру для обмена их на христианских невольников, томившихся в Алжире.