Павел I - Алексей Песков

Словом, в ее манерах и обычаях можно было предполагать страсти, но не замечалось никаких признаков государственного честолюбия. Посему проклятый вопрос: кому править? – решали без помощи Анны Леопольдовны.

Сначала все растерялись – не оттого, что не знали, кого делать царем: царь родился два месяца назад, и указ 1731 года утратил свою чрезъестественность. Не знали другого – кого объявлять регентом при младенце Иване. – По кровному родству надо бы – Анну Леопольдовну: она младенцу мать, а государыне племянница. Но править хотел Бирон. Однако сам стеснялся сказать вслух: вдруг убьют? Прочие близстоящие – Черкасский, Бестужев-Рюмин, Миних – мялись в ожидании чуда. Остерман, как всегда в трудные минуты, затаился и из дому не выезжал.

Говорят, в конце концов именно Бестужев-Рюмин сказал Бирону: «Кроме вашей светлости, некому быть регентом» (Соловьев. Кн. X. С. 670). Остальные, вздохнув с облегчением, подхватили эти слова и понесли их к одру Анны Иоанновны. Говорят, она ответила: «Я сожалею о тебе, герцог, ты несчастлив будешь», – и велела ждать (Э. Миних. С. 158–159).

Несколько дней ждали ее своеручной подписи. Наконец, 16-го октября назначение Бирона регентом было подписано, и на следующий день императрица Анна Иоанновна прекратила свое бытие.

Тотчас против Бирона пошли разговоры в гвардии:

– Для чего так министры сделали, что управление империею поручили герцогу Курляндскому? – Что он за человек? Лучше бы до возраста государева управлять отцу императора или матери. – До чего мы дожили и какая нам жизнь? Лучше бы сам заколол себя, что мы допускаем… (Соловьев. Кн. XI. С. 13).

Его высочество Антон Брауншвейгский, супруг Анны Леопольдовны и отец младенца Иоанна, тоже не был доволен назначением Бирона. Даже Анна Леопольдовна обижалась тем, что родителей обошли.

Бирону про всё доносили. Заговорщиков из гвардии переловили и отправили на дыбу, а с принцем Антоном Бирон крепко побеседовал. При дворе пошли разговоры о том, что родителей скоро вышлют за пределы государства или внутрь страны.

Хуже всех в эту пору жил Бирон. Получив власть, он должен был теперь тратить все силы на то, чтобы ее удержать. Любой из близстоящих к колыбели младенца, кто сегодня сладко улыбается его светлости, – завтра обманет и продаст его ради милостей Брауншвейгской фамилии.

Сегодня, например, фельдмаршал Миних хочет получить звание генералиссимуса от Бирона и копает яму Брауншвейгской фамилии: от лица младенчествующего императора выпущен указ об отрешении любезнейшего родителя Антона от всех военных должностей. А завтра наступает роковой день – восьмое ноября, и фельдмаршал приезжает в Зимний дворец к Анне Леопольдовне с вопросом: не станет ли она возражать, если ее сделают правительницей вместо Бирона?

– Хорошо, – отвечает Анна Леопольдовна в страхе, – только делайте поскорее! (Сб. РИО. Т. 85. С. 383)

Тогда Миних едет на ужин к Бирону, и тот, читая в его глазах свою судьбу, спрашивает: не случалось ли фельдмаршалу во время военных баталий предпринимать ночных штурмов? Миних отвечает, что привык действовать по обстоятельствам, независимо от времени суток, и, отужинав, отправляется якобы домой (Манштейн. С. 198).

Обстоятельства в эту ночь таковы, что в Летнем дворце караул держат гвардейцы Преображенского полка, и когда Миних через три часа после ужина возвращается обратно с ротой солдат, караульные расступаются, Бирон из регента становится арестантом и его ссылают в Сибирь – в Пелым. Правительницей при младенце Иване объявлена Анна Леопольдовна, Миних получает от нее должность первого министра и сто тысяч рублей на личные нужды, а его сын – чин генерал-поручика. И по всему видно: наступает царство Минихов.

Но послезавтра выносят из засады сидячебольного Андрея Ивановича Остермана, и он нашептывает Анне Леопольдовне на Миниха-отца. И вот уже у Миниха нет всеобъятных полномочий первого министра; вот уже не Миних, а принц Антон сделан генералиссимусом, а Миних должен перед ним отчитываться; вот уже вся Брауншвейгская фамилия косо смотрит на своего благодетеля, и наконец подписан указ о его отставке, и Миних навсегда лишается возможности совершить новый переворот.