Русские и шведы от Рюрика до Ленина - Геннадий Коваленко

Следует отметить, что это время не только в шведском обществе, но и в правительстве усиливается неприязнь к русскому влиянию. В 1830 г. многие шведы сочувствовали польским повстанцам. Либеральная оппозиция, у которой была большая связь с Англией и Францией, чем с царской Россией, требовала сближения с Лондоном и Парижем.

В это же время в Скандинавских странах зарождается и распространяется скандинавизм, культивирующий идеи политической, экономической и культурной общности Скандинавских стран. Его рассматривали также как средство противодействия преобладанию России в Северной Европе, поэтому его оборотной стороной была русофобия.

В 1836 г. в Швеции вышла брошюра оппозиционного публициста Андерса Линдеберга «Россия, ее система правления и опасность, которую она представляет для Европы». По мнению автора, политическая система России представляла собой полную противоположность североамериканской. Ее отличительными чертами были неограниченное самовластие, деспотизм цензуры и противодействие устремлениям и чаяниям эпохи. Линдеберг писал о том, что у русских людей нет прав, а есть лишь обязанность повиноваться. Он считал, что в будущем не Россия завоюет Европу, а Европа Россию. Но не штыками, а своей культурой, ибо такое завоевание — самое прочное.

В этой ситуации Николай I решил поправить имидж России в Швеции и предпринял «пиар-акцию», направленную на завоевание шведского общественного мнения. В 1838 г. великий князь и наследник Александр Николаевич в сопровождении своего воспитателя В.А. Жуковского совершал поездку по Европе, в ходе которой он должен был посетить Швецию. В Стокгольме ждали прибытия лишь его одного, но император Николай I захотел воспользоваться случаем, чтобы самому посетить престарелого короля, не предупреждая его о том. Вечером 29 мая (10 июня) пароход «Геркулес» под флагом наследника вошел в стокгольмскую гавань и бросил якорь перед королевским дворцом, где цесаревича под гром артиллерийского салюта встречал принц Оскар и приветствовали толпы собравшегося у пристани народа. Король должен был принять его позже, а пока он сидел в своем кабинете и просматривал газеты.

Его адъютант Магнус Брахе стоял у окна, наблюдая за тем, что происходит у королевского дворца. К своему удивлению он увидел, что от свиты наследника отделились два человека и направились по лестнице ко дворцу. В одном из них он узнал сына бывшего русского посланника при шведском дворе графа Сухтелена, а во втором — императора Николая Павловича. Через несколько минут российский император со словами «Сир, Вы ждали сына, но вот перед Вами отец» предстал перед изумленным шведским королем, с которым до этого они встречались в Париже в 1814 г. Они заключили друг друга в объятия, после чего продолжительное время беседовали за закрытыми дверями.

Своим неожиданным визитом Николай хотел продемонстрировать шведскому королю свои дружеские намерения и привязанность. И это ему удалось в полной мере. Вот как описывает их встречу очевидец: «Старый, худенький с орлиным носом и чрезвычайно умным выражением глаз, он (Карл XIV. — Г. К.) был в совершенном восторге от присутствия столь сильного соседа… Я наблюдал лица придворных шведского короля. Все они были как будто в изумлении. Конечно, не страх привел их в смущение, а неожиданность приезда государя нашего — удивление его любезности, его превосходной поразительной наружности, той ловкости, с которой Его Величество изволил обходиться с королем — маститым старцем, который, проходя по комнатам своего длинного дворца, не чувствовал, кажется, вовсе усталости».

На следующий день император с наследником посетили гвардейские казармы и военный госпиталь, потом обедали у короля и наследного принца. После обеда с «Геркулеса» во дворец привезли великих князей Николая и Михаила.

Они были одеты в красные шелковые рубашки и ямщицкие шляпы.

После обеда в сопровождении членов королевской семьи они посетили королевский зверинец Юргорден, где их приветствовали жители Стокгольма.

31 мая (12 июня) император в сопровождении короля присутствовал на смотре войск стокгольмского гарнизона. Улицы, по которым следовал королевский кортеж, были заполнены народом. После смотра пехоты было проведено построение гвардейской кавалерии и артиллерийское ученье. Весь смотр продолжался до двух часов при сильной жаре. В отсутствие полиции толпы горожан, собравшиеся на учебном поле, часто мешали движениям войск.

Обед в этот день давал наследный принц Оскар, а вечером у королевы был бал, после которого в ночь на 1 (13) июня Николай I с младшими сыновьями Николаем и Михаилом «под гром пушек и все потрясающее «ура!» отбыл в Россию на пароходе «Геркулес». Перед отплытием император наградил многих шведов русскими орденами. С собой он увозил подаренную ему Карлом XIV розовую «порфировую» вазу, которая в 1839 г. была установлена в Летнем саду.

Уже на судне император собрал сопровождавших его офицеров и говорил с ними о шведской армии и шведских военных учреждениях. Похвалив шведских солдат, он заметил, что «общее образование их далеко не безукоризненно и что военная организация имеет обветшалые основания, хотя в экономическом отношении и представляющие неоспоримые выгоды».

По словам очевидца этого неожиданного визита, «двухдневное пребывание императора в Стокгольме решительно очаровало весь город… Никто не мог опомниться от этого орлиного могучего налета нашего царя. Самые закоренелые враги России присмирели, не зная, чему дивиться: своему ли прежнему невежеству или этому магическому непреодолимому влиянию русского царя на душу каждого… Все были обворожены Его Величеством… Шведы и милые шведки, посещавшие из любопытства наш пароход, только и говорили о всеобщем восторге, который был произведен неожиданным приездом государя. Журналисты позамолкли. Словом, необыкновенный переворот совершился в уме нации… Собирая сведения от разных лиц, мы с удовольствием узнали, что шведы совершенно изменились в понятии своем о русских».

Очевидно, эта восторженная оценка неожиданного визита несколько завышена, тем не менее следует все-таки признать, что эта «пиар-акция» императора в какой-то мере ослабила антирусские настроения если не во всей Швеции, то хотя бы в ее столице. Этот эпизод из истории русско-шведских отношений свидетельствует о том, что в вопросах внешней политики Николай не всегда был «жандармом Европы», мечтавшим об интервенции и вмешательстве во внутренние дела соседних государств.

Литература:

Фелькнер В.Я. Поездка императора Николая Павловича в Стокгольм в 1838 г. // Русская старина. 1875. Т. 12. № 1; А. К-ий. Поездка из С. -Петербурга в Стокгольм на пароходе «Александрия» в 1838 г. // Русская старина. 1908. Т. 135. № 8; Татищеве. С. Император Александр II. Жизнь и царствование. СПб., 1911; Выскочков Л.В. Николай I. M., 2003; Lindenberg A. Ryssland, dess styrelsesystem och faran deraf för Europa. Stockholm, 1836; Lagerqvist L. O., Wiséhn I., Åberg N. Ryska statsbesok i Sverige. Stockholm, 2004; Säve T. Sverige under den nyaste tiden. 1809-1875. Stockholm, 1881; Николай I в донесениях шведского посланника//Русский архив. 1866/5.

«Скандинавия неистощима в северных исторических памятниках». С.В. Соловьев в Швеции

С глубокой древности между Русским и Шведским государствами существовали тесные экономические, политические и культурные связи. Поэтому в шведских архивах скопились многочисленные источники по русской истории. Не случайно известный шведский славист Лидере Шеберг назвал Государственный архив Швеции «золотой жилой» для тех, кто занимается изучением русской истории и культуры.