Рубин Рафаэля - Диана Хэгер

Когда следующим утром, на рассвете, Маргарита подошла к пекарне, у дверей ее ждал Антонио. Она была поражена его бледностью и мрачным выражением, против обыкновения, небритого лица, которое всегда выражало высокомерие и самодовольство. Что-то воистину потрясло непоколебимого Антонио Перацци.

Маргарита устало откинула капюшон и открыла дверь в пекарню. Она намеренно не воспользовалась черным ходом, ведущим в жилые помещения, чтобы не привлекать внимания к тому, когда вернулась. Разумеется, отец, Донато и Летиция знали, где она теперь проводит ночи, но Маргарита была слишком горда, чтобы лишний раз привлекать внимание к своим отлучкам или лишний раз что-либо объяснять.

Похоже, сегодня объяснений было не избежать.

– Вот как! Значит, это правда! Ты с ним спишь! – сказал Антонио лишенным выражения голосом и последовал за ней на кухню, залитую серым утренним светом. Там было еще тихо и пусто: время выпечки хлеба пока не наступило. Маргарита зажгла свечу на столе и повязала на поясе белый передник.

– Это тебя не касается, – ответила она, завязывая узел и выставляя на стол миски и все остальное для вымешивания теста. Она хотела себя чем-нибудь занять, чтобы не смотреть в осуждающие глаза Антонио. – Кроме того, разве не ты сам просил, чтобы я позволила ему ухаживать за мной?

– Я думал, ты поводишь его за нос, вытянешь пару-другую флоринов, может, драгоценный камень, чтобы нам было с чего начать совместную жизнь.

Она замерла с деревянной ложкой в руках и воззрилась на него, впервые отчетливо разглядев разницу между ним и Рафаэлем.

– Значит, ты плохо меня знаешь.

– Да я знаю тебя с детства! Мы всегда знали, чего хотим от жизни! И как это получить!

– Ты дал мне понять, что мы с тобой только друзья.

– Мало ли, что я сболтнул, – пожал он плечами. – Ты же знаешь.

– Я имею в виду твое поведение, а не слова. Это из-за него между нами все изменилось. – Она обхватила себя обеими руками, а он понял, что Маргарита имела в виду его шашни с другими женщинами. У него хватило ума ничего не отрицать. – У нас с тобой не будет никакой совместной жизни.

Теперь его взгляд стал злым.

– Никогда бы не подумал, что ты так со мной поступишь!

– А я бы не подумала, что ты позволишь мной попользоваться за пригоршню монет или будешь соблазнять служанку в доме Киджи, чтобы получить повышение!

– Я просто использовал то, что имел! – Его гладкое красивое лицо пошло красными пятнами, исказилось от гнева. – А в то время самым лучшим товаром была ты! Мы родились и выросли вместе. Мы с тобой похожи как две капли воды! Этого ты не можешь отрицать!

– Наверное, не могу. Как и уважать тебя.

– Ты еще говоришь об уважении? Ты, которая отдала свою девственность чужому человеку?

– Вместе с девственностью я отдала ему свое сердце, Антонио.

– Которое он обязательно разобьет, попомни мои слова! Ты стала для него вызовом, поманила новизной, как сдобный фруктовый хлебец – богача, объевшегося кремовыми пирожными!

– Большое тебе спасибо! – ответила она, уязвленная этим потоком оскорблений.

– Ты должна была стать моей женой!

– Тогда не надо было толкать меня в объятия другого мужчины!

Он изо всей силы ударил кулаком по столу.

– Ты должна мне за это, Маргарита! По крайней мере, обязана возместить мой позор и толки соседей, которые из-за тебя теперь показывают на меня пальцем. Благодаря твоему распутству я должен буду терпеть насмешки не один месяц!

Она резко развернулась, не веря своим ушам.

– Ты требуешь денег?

– Да, я считаю, что ты мне должна!

Она знала Антонио почти столько же, сколько помнила себя, и только сейчас поняла, что этот беззаботный красавчик, воплощенная самоуверенность, был для нее совершенно чужим человеком.

– Ты совсем не похож на своего брата.

– Я всегда считал это достоинством, – огрызнулся он. – Донато позволяет твоей сестрице водить себя за нос, дурачок! Он всю жизнь будет чистить свои конюшни!