Ржевская дуга генерала Белова - Александр Пинченков

Помимо основного удара вдоль железнодорожной линии на север, вражескому командованию требовалось обезопасить основание прорыва. А значит, предстояли удары по советским подразделениям восточнее и западнее железной дороги. Общая задача осложнялась легкостью для советского командования угадывания по карте замысла операции: ударь сугубо на север к группе «Хаазе» — русские подбросят резервы, организуют пулеметные засады у железнодорожной насыпи, на лесных просеках сделают завалы и минные поля, навяжут изматывающий лесной бой в той же, к примеру, Даче Станкевича, и тогда пиши пропало! Вот почему следовало изначально атаковать на максимально широком фронте, посеять неопределенность в видении картины боя советскими командирами, сковать боем по возможности все находившиеся здесь советские части.

Сначала части немецкой 131-й пехотной дивизии XLIII армейского корпуса ударили по деревне Акулово — ключевому пункту обороны в центре участка фронта советского 4-го ВДК. Ударили в «красноармейской» же манере—в ночь: анархия ночного боя гораздо предпочтительнее для атакующих. Однако советские десантники 214-й ВДБР держались крепко в течение ночи и даже днем, и овладеть районом Акулово противнику удалось лишь к исходу суток 3 апреля 1942 г. В этот же день в 5 километрах западнее — на полпути расстояния от Акулова до Вертехова, советские десантные подразделения были вынуждены оставить под напором врага село Богородицкое. К северу отсюда — сплошной лес до Преображенска и до Денискова, фактически до станции Утра. Потеря Богородицкого существенно осложняла положение 4-го ВДК, чрезвычайно осложняла взаимодействие десантников со 2-й гв. кавдивизией 1-го Гв. КК на стыке их участков обороны. Да и собственно для 2-й гв. кавдивизии ничего хорошего теперь ждать не приходилось: весь восточный фас фронта дивизии на участке Ключики — Бол. Мышонка — Тереховка теперь становился опаснейшим участком обороны. Части дивизии итак располагались выступом к станции Баскаковка, не удержись эскадроны под Большой Мышенкой — и полуокружение могло превратиться в нечто худшее.

Однако задачи окружать и разбить советскую 2-ю Гв. КД противник не имел — надлежало только оттеснить советские части к западу от линии железной дороги Занозная — Вязьма. Именно это и было осуществлено в последующие дни. В ходе боев 5 апреля 1942 г. противнику удалось овладеть деревнями Ключики, Яненки, Бутово. На следующее утро, 6 апреля, продвинувшись на северо-запад еще около 2 километров, германские подразделения овладели деревней Баскаково. Севернее до речки Вербиловки — сплошной лес. Об уверенной советской обороне Большой и Малой Мышенки, что на выступе восточнее железнодорожной линии, теперь речи идти не могло. 7 апреля подразделениями 2-й Гв. КД эти деревни были оставлены. Передовые подразделения вражеской пехоты вышли на подступы к станции Вертехово, деревням Вербилово и Тереховка. Атаки немецкой пехоты на пункты вдоль железной дороги поддерживал огнем бронепоезд. 8 апреля рубеж по речке Вербиловке, а также Тереховка и Вертехово — последние пункты на прямом пути к району блокированной группе «Хаазе» — были немецким 82-м пехотным полком взяты.

На восточном участке фронта начавшейся операции после 3 апреля несколько суток немецкая 131-я ПД вынуждена была отражать атаки 214-й и 9-й воздушно-десантных бригад. Бои шли за деревни Бородино, Пречистое, Новинская Дача. Существенных изменений в конфигурации фронта здесь не произошло. Уже 8 апреля немецкие части продолжили с этого участка намеченное наступление под станцией Вертехово. Действуя из района Богородицкое в северо-западном направлении, германская пехота в ночь на 9 апреля 1942 г. вышла на подступы к деревушке Жуковка (2,5 км северо-восточнее станции Вертехово) — единственному населенному пункту на участке Вертехово — Преображеск. Наступивший день ознаменовался для 131-й ПД взятием Жуковки, и это означало создание надежного прикрытия с востока основания выступа к группе «Хаазе».

Постепенно в эти дни противником был выстроен и устойчивый фронт защиты выступа к группе «Хаазе» к западу от железнодорожной линии. 9 апреля 1942 г. в руки противника перешла деревня Вербилово (2,5 км юго-западнее ст. Вертехово), чем для него существенно улучшалось положение у станции Вертехово. Бои со 2-м и 8-м гвардейскими кавполками шли у Ильинки и Селища. О каком-либо советском контрударе на этом участке в условиях постоянного нажима немецкой пехоты рассуждать не приходилось — не пришлось бы отступать бы за Угру, что всего в 5 км за спиной. Для советского командования было со всей очевидностью ясно: немец на всех интересующих его участках планомерно достигает своего. Оставалось продолжать обороняться, стараясь не допускать паники и сопутствующих вражеским фланговым и подрезающим ударам значительных потерь.

Таким образом, после недели активных наступательных боев вражеское командование имело все основания с удовлетворением констатировать: «ворота» с юга к боевой группе «Хаазе» отворены. Оставалось лишь подойти к ней и спасти, вывести ее.

10 апреля 82-й вражеский усиленный пехотный полк, продвинувшись на север вдоль железной дороги, достиг участка Денисково — Троицкое. Но последний значимый для судьбы операции бой был пока впереди. Ведь отсюда до села Вознесенье, — до группы «Хаазе», — всего-то около 3-х километров. Еще один рывок — и группа «Хаазе» будет высвобождена из советских тисков. Медлить было нельзя, и в этот же день 82-й полк атаковал партизан в Троицком. Бой был ожесточенным, но к вечеру немцам удалось овладеть и Троицким, и лесопильным заводиком западнее. Вечером 10-го, к ночи на 11 апреля 1942 г. вражеские солдаты группы «Хаазе» праздновали свое второе рождение. К ним пробились! Германская армия и в этом глухом лесном уголке доказала: верность принципам взаимовыручки и боевого братства — для немецких солдат и офицеров не пустые слова. Что ж, согласимся и дополним: умели они воевать, и что немаловажно, умели действовать скоординированно, доверяя решениям своего командования, веря в оправданность таких решений в безумно-безнадежной, на первый взгляд, военной обстановке.

11 апреля 1942 года немецкая боевая группа «Хаазе», в несколько сотен бойцов, покинула окрестности станции Угра и была вдоль полотна железной дороги отведена на юг, в район крупного села Милятино, ныне Калужской области. В последующие день-два арьергарды немецких подразделений постепенно отошли с возникшего в ходе наступательных боев угранского выступа. Сешотино, деревни и села у станций Угра и Вертехово снова перешли под контроль советских частей. Однако этого не скажешь о деревнях округи станции Баскаковка, и не правы авторы, утверждающие, что якобы возникло даже более удобное, чем прежде, положение для беловского наступления в южном направлении. 13 апреля силы охранения 43-го армейского корпуса планомерно отошли на линию Мал. Мышенка — Баскаково. Оставленные в ходе боев в начале апреля деревни Яненки, Баскаково, Малая Мышенка стали в скором будущем словно костью в горле десанту и особенно беловцам, когда тем было приказало двинуться к Зайцевой Горе на соединение с 50-й армией.

Смеем поспорить с утверждениями некоторых авторов, сетующих на ослабление сил угранского участка опергруппы Белова в результате выделения из их состава отряда Завадовского в помощь 33-й армии. Ослабили… Ослабил главком Г.К. Жуков с его якобы крайне несвоевременными указаниями Белову насчет операции в помощь группе Ефремова… О какой же успешной обороне такими ослабленными силами района станции Угра в начале апреля могла пойти речь, когда немцы решили прорваться к своей группе «Хаазе»? Более того, оказывается, …немцы, реагируя на пассивность сил советской опергруппы, сковывавших их боевую группу «Хаазе», приступили к разработке операции по ее деблокированию. Дескать, русские у Вознесенья выдохлись, сидят, значит — слабы, так почему бы их не оттеснить. А как насчет необходимости для противника сначала рассечь непассивные советские силы внешнего фронта обороны под Баскаковкой, Вертехово и Богородицким? Это первое. Второе, насчет пассивности под Угрой: там к концу месяца остались не отличившиеся дерзостью в прежних боях, — кавалерия, батальон полка Жабо и десант. А вбившие с юго-запада клин к станции роты «Северного медведя», они-то где? А их, весь отряд «Северный медведь», — превращать их в новую 329-ю стрелковую дивизию, — отвел отсюда в тыл П.А. Белов! Численность отряда в тот момент — около 9 сотен человек, это почти в полтора раза больше всего отряда М.Н. Завадовского, направляемого для прорыва к ефремовцам. «Северный медведь» был отправлен Беловым именно в эти дни из-под Угры в потаповский лес, и вели они потом какие-то разведки под Шишково в Семлевском районе. Других дел не было, там тихий участок фронта. Так зачем Белов столь «своевременно» убрал с Угры самых боеспособных? Это разве не ослабление сил советской опергруппы, сковывавших их боевую группу «Хаазе»?! Ослабление, причем самим П.А. Беловым. И гораздо более сильное, чем формирование из части этих войск сводного отряда полковника Завадовского.