Повседневная жизнь Древнего Рима через призму наслаждений - Жан-Ноэль Робер

Другого никого не сметь пускать к себе, Не выдавать за друга и защитника Иль за любовника подруги: только ты, Для всех других должны быть двери заперты, На двери сделать надпись: место занято. На письма не ссылаться приходящие, Ни писем, ни табличек восковых не сметь В дому держать. Картина ль есть опасная — Продать. На устранение четыре дня С получки денег сроку, а не сделает, Тогда твоя тут воля: хочешь — можешь сжечь. Писать не сметь — чтоб воску в доме не было. Гостей не звать — имеешь право звать лишь ты. А в позванных глазами не стрелять никак, А если взглянет, пусть ослепнет тотчас же. Вино из одного бокала пить с тобой; Пусть принимает от тебя; она ж начнет, Ты — после; чтобы смыслила, как ты, она, Не больше и не меньше… Ни в чем не даст пусть места подозрениям: Ноги ногой своею никому не жать, Вставая, и на ложе ли ближайшее Всходя, с него сходя ли, никому руки Не подавать, колечка не давать смотреть И не просить ни у кого, чтоб он ей дал. Игральные же кости одному тебе Пускай подносит; бросивши, не сметь сказать: «Твои»: пускай зовет тебя по имени. Пусть молится богиням исключительно, Отнюдь не богу; если ж благочестие Найдет такое, скажет пусть тебе о том, Ты богу и помолишься о милости. Кивать, моргать, подмигивать чужим нельзя. Когда погашен ночью свет, во тьме она И шевельнуться не должна… Словечком не обмолвится двусмысленным, Пусть говорит она лишь по-аттически. Начнет ли кашлять, попросту пусть кашляет, Не так, чтоб показать язык кому-нибудь; Прикинется, что из носу течет, — ты сам Под носом вытрешь ей, чтоб не могла она Послать воздушный поцелуй украдкою. Мать-сводня пусть к вину не приближается, О брани пусть забудет. Чуть ругнет кого — Сейчас же наказание: на двадцать дней Вина лишить… Служанке ли, случится, отнести велит Венки, гирлянды, мази — Купидону ли, Венере ли, — твой раб пускай следит, кому Дает, Венере — иль мужчине их. А если пожелает чистоту блюсти, Пусть столько же ночей вернет нечистыми^[144].

Этот договор для нас весьма интересен. Видно, что адвокат Диабола пытается предусмотреть все неожиданности, перечисляет как самые обычные, так и самые невероятные ситуации, показывая нам, что у него есть и опыт, и знания об ухищрениях куртизанок. Даже если пренебречь некоторыми деталями, добавленными для усиления комичности, можно представить себе незавидную участь, уготованную Филении, — участь женщины-вещи, используемой исключительно для наслаждения, а еще и для повышения престижа юного влюбленного. Но это тогда, когда куртизанка появляется в доме; если же, напротив, любовник приходит к ней, то в этом случае доминирует куртизанка, которая дает согласие или отказывается подарить оплаченное наслаждение.