Махно и его время. О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин

Война «зелёных» и красных была жестокой — убийства совработников перемежались с расстрелами пойманных повстанцев. Но иногда неактивных «зелёных» раскидывали по красным частям и отправляли на фронт — РККА остро нуждалась в солдатах.

Вторым источником потрясений было изъятие хлеба и лошадиная повинность. Здесь сильнее всего страдали хлебные и прифронтовые районы Черноземья и Поволжья. Дело было не только в тяжести самой повинности, но и в злоупотреблениях местных коммунистов, которые своевольничали подобно бесконтрольным атаманам. Так, председатель Сенгилеевского уездного комитета РКП(б) по любому поводу отправлял крестьян в «холодную», избивал их, отнимал понравившиеся ему вещи. Его бойцы подражали руководству, и грабёж принимал нестерпимые масштабы. Бойцы продотряда, явившегося в уезд, не были трезвенниками, а напившись, открывали пальбу на улице^[288]. Как видим, карикатуры на Махновское движение были в реальности практикой некоторых коммунистов (белогвардейцы, как мы обнаружим, были не лучше). «Гуляние» продотряда в селе Новодевичьем кончилось плачевно — 5 марта крестьяне ударили в набат, сбежались да скрутили коммунистов. Председателя Сенгилеевской ЧК убили. Так началось одно из крупнейших в истории гражданской войны восстаний, известное как «Чапанная война» (по названию крестьянской одежды). Она охватила Симбирскую, Пензенскую, Уральскую, Оренбургскую и Казанскую губернии. Только в Сенгилеевском очаге восстания поднялось 25 тыс. крестьян. К ним присоединился пехотный полк в Самаре, но он не сумел овладеть городом.

Потомки пугачёвцев взяли Ставрополь на Волге (ныне Тольятти), блокировали Сызрань, угрожали Самаре. 11 марта красные перешли в контрнаступление и 14 марта подавили основные очаги восстания.

В момент наивысшего подъёма восстания в нём участвовало 180 тыс. крестьян. Но создать устойчивую организацию повстанцы не смогли, восстание было подавлено. Погибло более 2000 крестьян и несколько сот коммунистов^[289].

«Чапанная война» отличается от «махновщины» и «антоновщины» большими масштабами, но и скоротечностью. Внезапно начавшись, она вскоре и прекратилась. Крестьяне показали коммунистам опасность своего гнева, чётко выдвинули требование прекращения злоупотреблений (и Ленин показал на VIII съезде партии, что понял это). Но и содействовать белым «чапанные» не желали. Их больше устроило бы примирение воюющих сторон на какой-то срединной основе, сохраняющей завоевания Октября (как не вспомнить платформу эсеров, которая ещё несколько месяцев назад считалась «белой», а ещё раньше получила поддержку крестьян на выборах, и почти тогда же легла в основу большевистского «Декрета о земле»). Крестьяне говорили: «Нам надоела война, почему коммунисты не примирятся с белогвардейцами, мы желаем мира»^[290].

Объясняя, почему поднялись на борьбу, крестьяне говорили: «мы с радостью прогоняли чехов и встречали власть советов, но когда с нас стали требовать всё, мы стали обижаться на Советскую власть…»^[291]

В наказах своим делегатам крестьяне писали, что были вынуждены «восстать не против Советской (власти), но против коммунистических банд с грязным прошлым и настоящим», которые «ставят диктатуру», кооптируют в советы своих приспешников и не считаются с нуждами крестьян, грабят и делают всевозможные «пакости». Они требовали «крестьянского самоуправления», выборов в советы от крестьян, «но не только из одних рабочих и коммунистов»^[292].

Суммируя мнения крестьян, повстанческий штаб заявлял в своём воззвании: «Мы объявляем, что Советская власть остаётся на местах, советы не уничтожаются, но в советах должны быть выборные лица, известные народу — честные, а не те присосавшиеся тираны, которые избивали население плетями, отбирали последнее, выбрасывали иконы и т.п… Да здравствует советская власть на платформе Октябрьской революции»^[293].

Восставшие выступали за Октябрьскую революцию и советы, но против коммунистов, предвосхищая лозунги Кронштадтского восстания 1921 г.

В воззвании повстанческой комендатуры Ставрополя-на-Волге (ныне Тольятти), который стал центром восстания, также говорилось: «Мы ни на шаг не отступаем от Конституции РСФСР и руководствуемся ею». Восстание направлено против «засилья коммунистов»^[294]. Воззвание подписано комендантом Долининым. Его биография показательна. Алексей Владимирович Долинин родился в семье середняков, воевал на фронтах Мировой войны, дослужился до ротмистра и получил Георгиевский крест. Вернувшись в родное село Ягодное, был избран членом волисполкома и, как человек справедливый, стал народным судьёй волости. Руководил отчуждением помещичьих земель. Типичная биография лидера крестьянского восстания в период гражданской войны. Во время «чапанного» восстания стал одним из его лидеров. Поднял односельчан, сформировал отряд, двинулся на Ставрополь. Возглавив комендатуру, созвал совещание делегатов, на котором 9 марта был избран Временный исполком Совета повстанцев. После взятия Ставрополя красными 13 марта сумел скрыться, под вымышленным именем вскоре поступил в Красную армию, воевал против Деникина и поляков, дослужился до начштаба бригады Кубанской кавдивизии. Был ранен, из госпиталя написал заявление во ВЦИК, где признался в участии в восстании и просил его помиловать. В апреле 1920 г. был амнистирован, вернулся в родную деревню, где безо всяких преследований прожил до самой кончины в 1951 г.^[295] Долинин был сторонником революции, и «чапанное восстание» было для него революционным актом, призванным исправить политику Советской власти. Не удивительно, что и в дальнейшем он был на стороне красных.

И лозунги этого восстания, и даже сама биография Долинина, опровергают не только коммунистические, но и белогвардейские мифы о гражданской войне, получившие продолжение в современной историографии. Реальность крестьянских восстаний не оставляет камня на камне, например, от выводов М. Бернштама^[296] об «историческом единородстве повстанчества и всего народного сопротивления с белым движением». Не выдерживает проверки фактами и мнение Т.В. Осиповой о том, что «крестьянское сопротивление носило, вне всяких сомнений, антисоциалистический характер»^[297]. Лозунг «чапанной войны» «Да здравствует советская власть на платформе Октябрьской революции!» трудно признать антисоциалистическим. Это же касается и других крупнейших очагов крестьянской войны. Махно выступал не только за социализм, но даже за коммунизм, лидеры Тамбовского восстания действовали в русле эсеровских лозунгов. Сама Т.В. Осипова признаёт значительное влияние на повстанцев эсеров и идеи советов без коммунистического диктата. Справедливости ради укажем на то, что Т.В. Осипова напомнила М. Бернштаму, что крестьянское движение «не поддержало и режим белых»^[298].