Жильбер Ромм и Павел Строганов. История необычного союза - Александр Чудинов

Удивительно, но тема учебы в корреспонденции Ромма А.С. Строганову отражения не получила, за исключением самого первого письма, отправленного сразу же по приезде в Киев 10 августа 1785 г. В нем Ромм подробно очертил план предстоящих занятий:

Вы знаете, г-н Граф, что мы намерены воспользоваться пребыванием здесь, на которое Вы дали свое согласие, для совершенствования в русском языке. Этому предмету мы уделим большую часть нашего времени, поскольку он имеет наибольшую значимость в возрасте Вашего сына и должен предшествовать методичному изучению наук. В Петербурге мы занимались им каждый день, но в Киеве для этого будет еще больше возможностей. Вдали даже от того немногого, что могло его отвлекать, Ваш сын добьется еще больших успехов в постижении своего родного языка. Я надеюсь, что г-н Митрополит нам поможет подыскать хорошего учителя. Что касается других занятий, то мы продолжим их так же, как делали это в Петербурге, добавив к ним еще и рисование. Лапта и верховая езда для нас, к сожалению, невозможны, но прогулками за город и по городу, купанием и плаванием пренебрегать не будем^[462].

Однако в дальнейшем эта тема полностью исчезает из писем Ромма. Похоже, с регулярным изучением тех дисциплин, которыми он ранее сам занимался с Попо, дело пошло не так гладко, как предполагалось. Возможно, в письмах Павла потому и упоминаются только те предметы, которые ему преподавали другие учителя, что уроки его постоянного наставника если и имели место, то были не столь интенсивны, как в Петербурге.

Позволю себе предположить, что причиной подобного положения вещей могло стать дальнейшее осложнение отношений между воспитателем и его подопечным. Во всяком случае, именно на эту мысль наводит более чем пространное письмо Ромма А.С. Строганову, опубликованное великим князем Николаем Михайловичем^[463]. Документ не датирован, но, судя по упоминанию об уроках русского языка с наемным учителем в Киеве, о том, что Ромм занимает свое место «уже более семи лет» и что продолжать образование Попо в России невозможно, письмо было написано в 1786 г., примерно между 1 мая (седьмая годовщина подписания контракта) и началом июля (отъезд Ромма и Павла за границу). Послание выдержано в драматичных тонах: Ромм жалуется, что с приближением созревания Попо заниматься с ним становится все труднее из-за его «моральной лености», невнимательности, инертности и вялости. Наставник прямо заявляет о своей неспособности найти подход к подопечному:

Господин Граф, я признаю свое бессилие. Я чувствую себя абсолютно неспособным достичь даже посредственных успехов на этом тернистом поприще. Опыт более чем семи лет дает мне право признаться в своей полной непригодности. Теперь я жалею о том, что столь долго занимал место возле Вашего сына, которое кто-нибудь другой мог заполнить с большей пользой для него и к большему удовлетворению для Вас и всех тех, кто заинтересован в его воспитании^[464].

Учитывая подобные настроения Ромма, вполне логично предположить, что в период пребывания в Киеве основная нагрузка по образованию Павла Строганова лежала на русских учителях, преподававших ему богословие и русский язык, а также на Воронихине, занимавшемся с ним рисованием.

Прежде чем покинуть Россию летом 1786 г., Ромм и его ученик с марта по май совершили познавательный вояж в Херсон и Крым – земли, лишь незадолго до того обретенные Россией. Вернувшись в Киев 10 мая, Ромм и младший Строганов провели там около двух недель, после чего проследовали в Петербург. Там они тоже не задержались надолго и, завершив необходимые формальности, в начале июля отправились за границу.

Таким образом, рассмотренные факты заставляют достаточно скромно оценить вклад Ромма в образование Павла Строганова за время их пребывания в России. За те шесть лет, что риомец провел в этой стране, сколько-нибудь систематические учебные занятия с его подопечным имели место лишь в два последних года. Да и то сведения об участии в них Ромма слишком скудны, чтобы можно было сколько-нибудь определенно судить об эффективности его усилий. Источники позволяют с уверенностью констатировать лишь достигнутый Павлом Строгановым за этот период прогресс в изучении русского языка, Священного Писания и российской истории, но к освоению ни одной из указанных дисциплин Ромм прямого отношения не имел.

С другой стороны, у нас нет никаких оснований утверждать, что программа обучения Попо включала в себя, как выразился В.О. Ключевский, «последние слова тогдашней французской литературы». Изучение их противоречило педагогической системе Руссо, которой следовал Ромм, да и сам риомец питал к ним нескрываемое отвращение.

По сути, педагогическая деятельность Ромма в России состояла преимущественно в повседневном общении с учеником и в их совместных путешествиях, безусловно способствовавших расширению кругозора Попо и воспитанию его характера.