Общество и хозяйство в Римской империи. В 2 томах. Том 2 - Михаил Ростовцев

Ответственность отдельных лиц за сбор налогов, а для крупных арендаторов цезарских поместий, кроме того, — ответственность за исполнение подневольных работ мелкими арендаторами была новым фактором в отношениях между государством и буржуазией; вероятно, здесь определенную роль сыграл опыт, приобретенный цезарями в Египте, где принцип личной ответственности зажиточных граждан за лиц, более слабых в экономическом отношении, применялся цезарями с самого начала их правления этой страной. Постепенно эта практика перешла и на отношения между государством и городами. Но об этом процессе нам известно лишь немногое. Во всяком случае, в III в. и позднее новый принцип уже был господствующим. Чиновничество и сенаты городов в целом уже не отвечали ни за сбор налогов, ни за внеочередные платежи, ни за выполнение населением подневольных принудительных работ. Ответственность теперь несли отдельные лица, богатые или прослывшие богатыми, они должны были расплачиваться за недоимки своим имуществом, которое или конфисковалось государством, или передавалось ему по частям или в полном объеме добровольно.^[149] В городах на западе империи ответственность за регулярный сбор налогов, по-видимому, несла группа сенаторов, «первые десять», decemprimi, в то время как ответственность за дополнительные налоги (аnnоnа) и принудительные работы несли не только эти сенаторы, но и специально назначенные люди.^[150] Что касается востока, то на основании богатых материалов, которые предоставляют нам юридические источники и многие надписи, мы также знаем, что ответственность за сбор регулярных налогов была возложена на особую группу самых богатых граждан, на «первые десять» (δεχάπρωτοι), а в некоторых — на «первые двадцать» (ειχοσάπρωτοι). Эти люди, а также кураторы городов, λογισταί, как их называли на востоке, должностью которых постепенно становилось исполнение регулярных муниципальных обязанностей, с одной стороны, были отцами города, honorationes, а с другой — теми, кому приходилось более всех страдать как во всех общинах на востоке, так и в недавно появившихся муниципиях Египта.^[151]

Мы ничего не знаем о происхождении этого учреждения. Но ограниченные сведения о раннем периоде, которыми мы располагаем, все же позволяют установить, что во многих местах и на востоке, и на западе существовал обычай присваивать титул «первых десяти» особо уважаемым членам городских советов или выдающимся гражданам. Как развивалось это учреждение на западе, нам неизвестно. А на востоке, особенно в Малой Азии, титул δεχάπρωτος впервые появляется в надписях, относящихся к началу II в. н. э., и обозначает литургию незначительного объема. Часто о ней упоминается в связи с χυρια χαι ύπηρεσίαι, т. е. услугами, которые городской чиновник или литург, λειτουργός, — вероятно, по долгу своей службы в качестве δείεάπρωτος — оказывал не государству, а цезарю. В некоторых надписях литургии упоминаются как обязательства, которые надлежало выполнять не ежегодно, а только раз в пять лет. Одна надпись времен Марка Аврелия раскрывает содержание такого обязательства: оно состояло в сборе особого налога, введенного цезарем на территории Малой Азии в связи с нападением на бастарнов. Судя по всему, «первые десять» были муниципальными leiturgoi, их обязанностью было проведение в жизнь требований правительства, а первоначальной задачей — надзор над сбором определенных внеочередных поборов, которые назначались государством, кроме того, они несли ответственность за этот сбор. Можно также предполагать, что эти обязанности были возложены на «первые десять» одновременно с назначением городских кураторов и были связаны с трудным положением, возникшим в результате войн Траяна. Впоследствии их значение возросло, а подобная практика распространилась и в других восточных областях; носившие титул «первых десяти» стали главными литургами городов, и они были обязаны лично отвечать за регулярную уплату налогов в казну.^[152]