Испания от античности к Средневековью - Юлий Циркин

В начале VI в. одним из самых могущественных государств становится Остготское королевство. Король Теодорих не только укрепился в Италии, подчинив себе и некоторые прилегающие территории, но и стремился играть ведущую роль в общей европейской политике. Важным орудием этой политики стали брачные связи, с помощью которых Теодорих намеревался создать сеть германских государств, управляемых одной королевской семьей, в которой ведущую роль будет играть, разумеется, он сам. Сам Теодорих уже вскоре после завоевания Италии женился на дочери Хлодвига Аудефледе. Сестра Теодориха Амалафрида стала женой вандальского короля Тразамунда, а племянница Амалаберта — тюрингского короля Герминафрида. Распорядился Теодорих и руками своих дочерей. Одну он отдал в жены наследнику бургундского трона Сигизмунду, а другая его дочь, Теодегото, стала женой Алариха II (Procop. Bel Goth. I, 22)^[71]. Такая система брачных союзов должна была, по мысли Теодориха, стать прочной основой его внешней политики.

Для Алариха женитьба на дочери Теодориха была в значительной степени гарантией сохранения положения Вестготского королевства в системе варварских государств. И особое значение приобретали отношения с франками. Военные действия 90-х гг. оказались лишь прелюдией к решающей схватке между франками и вестготами. Огромное значение в это время приобретает религиозный вопрос. Еще в 90-е гг. V в. Хлодвиг принимает христианство в форме католицизма, а вслед за ним католицизм становится религией всех франков. До этого времени франки были язычниками, и арианской стадии в их религиозном развитии не было. С одной стороны, принятие католицизма «снимало» одно из важнейших противоречий внутри Франкского королевства — религиозное, ибо теперь и франки, и галло-римляне исповедовали одну религию в одной форме — католическое христианство. С другой — это давало возможность Хлодвигу в своей политике по отношению к соперникам разыгрывать религиозную карту, поскольку вестготы, как и остготы и бургунды, были арианами, в то время как местное население их государств — католиками.

^{Раннехристианский саркофаг («Саркофаг львов»)}

Это обстоятельство довольно ярко проявилось в Вестготском королевстве. Если восстания Бурдунела и Петра были как-то связаны с франками, то религиозный аспект в них не мог не присутствовать. Еще острее эта проблема встала в галльских владениях вестготов. Григорий Турский (II, 35) пишет, что многие жители Галлии тогда хотели быть под властью франков. Это — понятное преувеличение автора «Истории франков», жившего к тому же под властью франкских королей, но все же в какой-то степени отражает настроения католических подданных Алариха и особенно католического клира. Аларих же колебался между антикатолическими репрессиями и привлечением католиков к своей поддержке. С одной стороны, были сосланы некоторые епископы, в том числе один из виднейших теологов того времени Цезарий, который был сослан в Бурдигалу (Бордо). Еще суровее расправился Аларих с турским епископом Волузианом. В его деле политическая подкладка была еще яснее: он был заподозрен в стремлении перейти под власть франков (Greg. Tur. X, 31), и за это он не только был смещен с епископской кафедры, но и отправлен в изгнание в Испанию, т. е. как можно дальше от франкской границы (Greg. Tur. II, 26)^[72]. Католическое духовенство было лишено дарованных ему римскими императорами привилегий в налоговой области. С другой стороны, Аларих созвал в 506 г. собор галльских епископов, который подтвердили свою верность королю, и тот же Цезарий в нем активно участвовал. Испанские епископы в этом соборе участия не принимали. Видимо, их позиция в тот момент вестготского короля не интересовала.

Со стремлением урегулировать отношения со своими романскими подданными связана и законодательная деятельность Алариха. Принятый при его отце кодекс относился только в готам. Романское же население продолжало жить по старым римским законам. Это в какой-то степени привязывало галло-римское и испано-римское население к империи, что шло в разрез с политикой как Эйриха, так и Алариха. К тому же правовое развитие римского общества, находившегося под властью вестготов, затормозилось: последний римский закон, принятый в этой части Галлии, относится к 463 г. Все это требовало нового законодательного оформления. И Аларих сделал очень важный внутриполитический шаг. По примеру восточноримского императора Феодосия II он решил объединить в единый свод существующие римские законы. По его приказу, который он издал после консультаций с епископами и местными аристократами, римские юристы под руководством готского графа Гойариха составили свод законов, основанный на кодексе Феодосия, а также других законодательных актах и толкованиях римских юристов. Включенные в этот свод законы были снабжены интерпретациями, которые должны были пояснить действие того или иного закона в новых обстоятельствах. Эта работа не была механической. Явно по желанию короля в новый кодекс не вводились законы, не совпадающие с политикой Алариха, как, например, те, что определяли налоговые привилегии католического клира или власть римского папы над епископами Галлии. Хотя в целом привилегии сенаторов сохранялись, раздел «Об имениях сенаторов» также был исключен из кодекса. Не вошли в него и статьи, относившиеся к чиновничьей и военной системе Римской империи. В соответствие с новыми условиями были приведены некоторые статьи. Так, если по римскому закону сенаторов должны были судить префект Города, т. е. Рима, и пять сенаторов высшего ранга, то кодекс Эйриха предусматривал суд только «пяти знатнейших мужей».