Танковый блицкриг - Михаил Барятинский

Целью этой книги не является «разбор полётов», а значит, пытаться ответить на сакраментальный вопрос: в чём причина поражений Красной Армии и, в частности, её танковых войск летом 1941 года, мы не будем. Ответить на него в двух словах невозможно, а писать новую книгу в качестве заключения к уже написанной в планы автора пока не входит. Значительно более «в тему» будет попытка ответить на другой вопрос: насколько удалось немцам реализовать стратегию блицкрига в начальный период Второй мировой войны?

Вспомним, блицкриг — это, по определению, способ ведения войны, основанный на внезапности и стремительности действий, обеспечивающих разгром противника в кратчайшие сроки, до того, как он сумел отмобилизовать и развернуть свои вооружённые силы. Строго говоря, под такое определение подпадает только Польская кампания. Франция и Великобритания успели всё отмобилизовать и развернуть — у них для этого было восемь месяцев. Успела отмобилизовать свою армию и Греция, которая к моменту германского нападения уже находилась в состоянии войны с Италией. Так что же, кампании мая — июня 1940 года и апреля 1941 года — это не блицкриг? Безусловно, блицкриг! Надо только отойти от хрестоматийного определения и разобраться, что важнее — сам способ боевых действий, «основанный на внезапности и стремительности», или результат, который достигается с помощью этого способа? Ответ тут очевиден: грош цена способу без конечного результата.

14-й моторизованный корпус идёт на Кременчуг. Всё дальше и дальше на восток, чтобы «утонуть» в пространстве и времени…

Надо сказать, что в течение 1,5 лет у немцев всё неплохо сходилось: и способ, и результат. Правда, на Западе им не удалось, как в Польше, разгромить вражескую армию в целом. Но они отрезали от основных сил и заставили капитулировать её лучшую, наиболее боеспособную часть, включая почти все подвижные войска. Они исключили из борьбы Британские экспедиционные силы, вынудив англичан спасаться бегством и оставив французов в одиночестве. При этом, следует подчеркнуть, что вопреки теории блицкрига они разгромили отмобилизованную и полностью развёрнутую армию, считавшуюся лучшей в Европе. Разгромили красиво, можно даже сказать, изящно! Однако Франция оказалась слишком велика, чтобы «съесть» её в один присест. И в этом уже тогда обозначился главный кризис блицкрига. Уже тогда, избегая последующих ошибок, немецкое командование могло сделать вывод, что стремительного успеха в ограниченные сроки можно добиться лишь на ограниченном пространстве. Поэтому для нанесения окончательного поражения Франции потребовалась пауза, перегруппировка сил и второй этап наступления в июне 1940 года. Отсутствие у противника ярко выраженной воли к сопротивлению лишь облегчило немцам выполнение задачи.

Ограниченное пространство стало решающим фактором быстрого разгрома Югославии и Греции. Продвижение немецких моторизованных соединений на 100–200 км обрушивало вражеский фронт, практически лишало противника тыла и делало организованное сопротивление невозможным. Отсюда можно сделать вывод — блицкриг это европейская война, то есть война, ведущаяся на ограниченном как по ширине, так и по глубине пространстве. Война, в ходе которой подчас один единственный глубокий прорыв мог решить (и решал!) всё!

С таких же позиций немцы подошли и к планированию войны с Россией. Но они не учли, а европейская ментальность и не позволяла им учесть, факта известного и понятного каждому русскому — Россия это не страна, это часть света! Сначала немцы «утонули» в пространстве, а затем — во времени. И то, и другое — основные факторы в реализации стратегии блицкрига. И что интересно, если разделить Восточный фронт на отдельные участки, то практически на каждом блицкриг удался вполне. С окружением и полным разгромом в Белоруссии, с глубоким прорывом и параллельным вытеснением на Украине и в Прибалтике. И всё было бы неплохо, если бы, например, Белоруссия была бы независимым государством, а не частью Советского Союза. Тогда кампания была бы завершена в две недели, как в Польше. А на деле что получилось? Разгромив западный фронт, немцы вышли к Днепру и на что наткнулись? На Западный фронт. В Смоленском сражении, а затем под Вязьмой по сути разгромили и его, казалось бы — вот она Москва, вот он конец кампании! Но нет, на их пути вновь встал Западный фронт.

Тут налицо явная недооценка противником как военных ресурсов, так и мобилизационных возможностей Советского Союза, приведшая к непониманию того факта, что окончательно и бесповоротно разгромить Красную Армию в приграничном сражении нельзя. На смену разбитой всё равно придёт ещё одна Красная Армия. Это в Европе разгром армии означал и одновременный захват всей или почти всей территории страны. В России такой номер не проходил, вне зоны боевых действий оставалась гигантская территория со значительным населением и незатронутыми войной промышленными центрами. Для её захвата было необходимо время. А его, в рамках стратегии блицкрига у немцев было очень мало. Время работало против них. К тому же, судя по всему неожиданно для немцев (что удивительно, ведь именно немцам уже не раз приходилось наступать на эти грабли), у русских обозначилась ярко выраженная воля к сопротивлению, и блицкриг с самого начала стал давать сбои. На шестой день войны генерал Гальдер сделал в своём дневнике показательную запись: «Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это уже недопустимо». Совершенно ясно, что бой по всем правилам требует несколько больше времени, чем с известными вольностями и отступлениями от них.

Так состоялся или нет блицкриг в рамках операции «Барбаросса»? Как способ ведения боевых действий — да, а как средство для достижения конкретной цели — нет. Вернее, он ничего немцам не дал, этот способ, им всё равно пришлось вести совсем другую, не европейскую войну — на огромном растянутом фронте, с растянутыми же по гигантской территории коммуникациями. Войну против численно превосходящего, ожесточённого и совершенно не по-европейски не считавшегося с собственными потерями противника. Попытка Германии проглотить кусок значительно больше её самой закончилась катастрофой.