Ковчег Завета. От Синая до Пруссии - Анатолий Бахтин

Карл фон Трир, к тому времени еще хохмейстер, сам оставаясь в тени, дал ливонскому ландмейстеру Герхарду фон Йорке (1311–1322) широкие полномочия. Целью ордена был захват и присоединение архиепископской институции, чтобы раз и навсегда исключить ее влияние в ливонских делах. Договор, заключенный в Зегевольде, был одним из инструментов этой политики. Магистр с помощью этих каноников, как ему показалось, собрал достаточно веские факты, свидетельствующие против архиепископа. Посоветовавшись с Карлом фон Триром, Герхард фон Йорке отправляет делегацию к папе в Авиньон, чтобы там выступить в курии с фактами, компрометирующими архиепископа Фридриха. Как главные свидетели задуманного процесса ко двору папы отправились братья-каноники; сопровождал эту делегацию комтур Пернау (Пярну). По пути в Авиньон они прибыли в Мариенбург, где получили последние инструкции от Карла фон Трира. Предварительно хохмейстер имел продолжительную беседу с руководителем делегации, а затем встретился с братьями Круков. Во время встречи с ними Карл вел себя достаточно осторожно, он только призвал их оставаться твердыми в своих намерениях. Что он под этим понимал, не ясно[380].

Прибыв в папскую курию, руководство делегации добивается приема у папы. В то же время оба брата тайно встретились с находившимся при дворе Иоанна архиепископом Фридрихом. На этой встрече они обговорили детали провокации. Буквально за день до назначенных слушаний по делу ордена против архиепископа Людфрид и Иоганн открыто переходят в лагерь Фридриха. Ловушка захлопнулась. Единственной ошибкой Фридриха в этом деле было отсутствие компромата на орден в Пруссии, который он надеялся получить в результате встречи каноников с Карлом в Мариенбурге. Но, как известно, Карл в этой ситуации был осторожен.

На курии братья Круков выступили с показаниями против ордена[381]. Орден был в высшей степени дискредитирован; нависла угроза над его достижениями последних десятилетий. Особенно тяжелые обвинения пали на магистра Герхарда фон Йорке. Карл фон Трир, благодаря своей завуалированной деятельности, отошел на второй план. Этому помог и совершенный в Мариенбурге переворот. И если эти события напрямую не затрагивали Пруссию, то их последствия могли очень сильно сказаться на политике орденского государства[382].

В феврале 1318 г. Иоанн XXII в резких словах обвиняет ливонских братьев, и для всестороннего выяснения всех поднятых обвинений вызывает в Авиньон Верховного магистра, магистра Ливонии, а также ливонских комтуров. Для прибытия в папскую резиденцию им давался срок шесть месяцев. В случае промедления ордену грозило отлучение от церкви и потеря всех без исключения бенефиций, ленов и патроната. Вызов орденскому руководству был передан через постоянного поверенного по делам ордена в Авиньоне, прокуратора Конрада фон Брюля[383].

Как только Карл добился своего официального восстановления в правах, он, не дожидаясь возвращения орденского руководства Ливонии, направляется в Авиньон. Здесь он проявил себя блестящим представителем своего ордена. В этой трудной миссии Карл использовал свое прекрасное образование, ораторский талант, острый ум и знание французского языка[384]. Он без переводчика беседовал с папой и кардиналами курии. Его переговоры закончились полным триумфом. Впечатление, которое он произвел на папу, защищая свой орден, было самым благоприятным. Одним из главных аргументов магистра был оригинал письма архиепископа и рижан к литовскому князю с просьбой напасть на орденские владения. Письмо подтвердило связь архиепископа Рижского с язычниками. Не обошлось, конечно, и без определенных денежных затрат; Иоанн XXII не остался в накладе. Обвинения архиепископа Рижского были полностью опровергнуты, и на этот раз окончательно[385].

Что касается рижского каноника Людфрида Крукова, орден не простил ему предательства, и по прошествии семи лет в Риге в ночь с 3 на 4 апреля Людфрид был убит[386]. Судьба Иоганна Крукова ввиду его незначительности неизвестна.

Помимо всего прочего Карл сумел дипломатично отказаться от активного влияния на средиземноморскую политику, касающуюся крестовых походов, отрубив тем самым последние связи ордена с основами. Свой отказ он объяснил развернувшейся войной против мощного языческого государства Литвы. Карл фон Трир оставался в Авиньоне до середины 1319 г.[387]

Не позднее августа 1319 г. Карл выехал из Авиньона и по прибытии во Франкфурт-Заксенхаузен созвал Генеральный капитул. На капитуле, состоявшемся в день Воздвижения (14 сентября), он при общем одобрении орденских братьев Священной Римской империи отчитался о своей поездке. Успех в Авиньоне обернулся для Карла личной трагедией: он тяжело заболел и уже больше не смог вернуться в Мариенбург[388].