Земли Чингисхана - Константин Пензев

Минская династия стала клониться к упадку в полном соответствии с законами «династийного цикла» приблизительно с конца XV века. Китайские богатеи постепенно скупали землю у крестьянства, увеличивая тем самым долю безземельных батраков, а обычная для ханьцев высокая рождаемость в благополучные годы (впрочем, не маленькая и в иные времена) также способствовала развитию очередного масштабного кризиса. Попытки здоровой части чиновничества из числа истинных конфуцианцев как-то повлиять на ситуацию в конечном итоге привели к некоторому успеху в 1628 году, и может быть, на этот раз обошлось бы и без масштабной гражданской войны или очередного иноземного вторжения, но, увы, дело зашло уже слишком далеко. В стране начались выступления крестьян, и в 1644 году один из повстанческих генералов Ли Цзы-чен занял Пекин, сверг Минов и объявил себя императором. Дело, вероятно, закончилось бы установлением в Китае новой национальной ханьской династии, но на беду ханьцев (впрочем не такую уж и большую) один из конкурирующих за власть с Ли Цзы-ченом генералов, У Сань-гуй, вступил в сговор с маньчжурами, которые к тому времени значительно усилились на своем Севере и даже объявили здесь, пользуясь случаем, новую империю.

Маньчжуры, с помощью У Сань-гуя, вторглись в Китай, захватили Пекин и… нисколько не мешкая, провозгласили новым императором своего, маньчжурского наследника престола. Далее начался новый династийный цикл, причем по тому же, отработанному за века, сценарию.

Маньчжуры, так же как и другие иноземные предшественники на китайском императорском троне, весьма быстро китаизировались, несмотря на запреты на смешанные браки и другие препятствия. Впрочем, маньчжуры никогда особенно и не противопоставляли себя ханьцам в культурном плане. Уже начиная с Канси (1662–1723 гг.), цинские императоры стали ревностными конфуцианцами. «Стоит напомнить в этой связи о 16 заповедях Канси — катехизисе для простого народа, вобравшем в себя в сжатом и понятном виде всю суть великого древнего учения, квинтэссенцию его, весь его нравственный потенциал. Уже одно то, что этого не делал никто до Канси и что это было сделано именно маньчжурским императором на китайском троне, говорит о многом».^[173] Вся существующая до сей поры система управления страной оказалась не только сохранена, но и упрочена. Так же, как и другие династии в начале династийного цикла, Цины провели ряд мероприятий, направленных на упорядочение землепользования и налогообложения. Императоры весьма строго следили за порядком в деревенской крестьянской общие и порядком в низовых налогооблагаемых звеньях — пятидворках и десятидворках. Все эти меры дали хороший результат, и цинский Китай интенсивно развивался на протяжении почти двух столетий. Маньчжурское правительство обращало первостепенное внимание именно на состояние земледелия в соответствии с классическим тезисом древности: «земледелие — ствол, основа; торговля, ремесло и иные занятия — ветви, второстепенное». Во внутриполитическом плане маньчжуры обеспечили покорность китайского населения, несмотря на значительное сопротивление ханьцев в начальный период установления власти Цинов. Символом покорности являлась коса, и все китайцы мужского пола обязаны были ее носить под страхом смерти. Между тем получив в руки всю полноту политической власти, маньчжуры весьма активно заботились о процветании хозяйства страны и о благосостоянии ее населения.

Весьма любопытно, что маньчжуры, равно как и другие завоеватели-инородцы (те же моголы), вели очень активную и наступательную внешнюю политику, в отличие от большинства национальных ханьских династий, которые получив власть, тут же принимались за ремонт и модернизацию Великой стены. Особенно это заметно при сравнительном изучении исторических карт Династий Цин и Мин. Цины, кроме того, что включили в состав Китая свою собственную страну, Маньчжурию, установили контроль над Монголией, как Внутренней, так и Внешней, Джунгарией, Восточным Туркестаном, Тибетом, совершили ряд успешных походов на Непал, Бирму, Вьетнам, потеснили русских в районе Амура и даже пытались закрепиться за Тянь-Шанем, т. е. в западном направлении. На этом направлении, для Казахстана и Киргизии, кстати, может действительно существовать реальная опасность со стороны сегодняшнего Китая.

В XVII–XVIII вв. цинский Китай явно выигрывал в отношениях с внешним миром. Попытки колонизации Западом земель Поднебесной в эти времена оказались безуспешными. Западные христианские миссионеры, которые энергично действовали в стране с конца минской эпохи, в начале XVIII в. были выдворены, а церкви закрыты. Таким же образом Цины отнеслись и к западным торговцам (англичанам, голландцам, португальцам, французам), которые первое время вполне успешно осваивали необъятный китайский рынок. Однако в середине XVIII в. торговля с европейцами была прекращена. Исключение составил один порт в Гуанчжоу. Дело еще и в том, что Китай, по крайней мере в до-индустриальную эпоху, являлся самодостаточной страной и не нуждался в иностранных товарах, наоборот, стремился продавать свои высококачественные товары за серебро, т. е. свободно конвертируемую валюту того времени.

Все было бы хорошо, не случись катастрофы в самом прямом смысле слова. Англичане подобрали инструмент для взлома китайской экономики. Никто в те времена особенно не обращал внимания на опиум. Наркотиком, в современном смысле, его никто не считал, да и сама проблема наркомании серьезно тогда не стояла. Англичане начали ввозить в Китай опиум в широких масштабах и приучать китайцев в приморских районах к его курению. Дальнейшее развитие событий приняло характер эпидемии. Китайцы быстро и в массовом количестве пристрастились к опиумной наркомании, а опиум англичане продавали за серебро. В результате из Китая в короткий промежуток времени были выкачаны огромные деньги. Цины пытались противостоять бедствию и оказать отпор, что даже привело к серии так называемых «опиумных войн», но англичане отстояли свое право на наркоторговлю. Именно после опиумных войн Китай начал постепенно превращаться в колонию Запада и России.

«Нанкинский договор 1842 г. практически поставил Китай на колени: империя должна была выплатить огромную контрибуцию и предоставить Англии множество льгот, начиная с открытия для торговли теперь уже пяти портов и кончая льготными условиями для британских торговцев, вплоть до низких 596-ных таможенных тарифов. Вскоре аналогичные льготы получили торговцы других капиталистических стран, а все иностранцы приобрели право экстерриториальности, т. е. неподсудности китайским властям».

Таким образом, Китай ждала жалкая участь порабощенной и разделенной страны, однако в очередной раз события разыгрались именно по китайскому сценарию. В конце цинского династийного цикла возмущенный народ в очередной раз восстал и смел прогнивший режим. А что стало с английской опиумной торговлей?

После того как к власти в Китае в 1949 году пришла Коммунистическая партия, Великобритания потеряла рынок сбыта опиума и читатель может догадаться, куда перенаправился данный мутный наркотический поток. Конечно же, в США. Долго ли коммунистическому Китаю удастся продержаться против натиска западных стран, покажет время. «Династийный цикл» КПК пока на подъеме.