Российское гражданство. От империи к Советскому Союзу - Эрик Лор

Нововведения военного времени, предполагавшие создание более строгой системы выдачи документов, регистрации, идентификации и надзора за иностранцами, применялись не только к подданным противника, но и к выходцам из других стран. Например, в первый год войны значительное число китайских и корейских временных рабочих, находившихся в империи, начали подозреваться военными в шпионаже и предательстве. В результате армия и полиция провели серию массовых депортаций азиатских рабочих из страны. Однако и Китай, и Корея сохраняли во время войны нейтралитет, и ставшая результатом этих действий чудовищная нехватка рабочей силы в области сельского хозяйства и железнодорожного строительства убедила правительство не только отказаться от проведения такой политики, но и увеличить число временных рабочих, ввозимых в страну. Этот эпизод также является иллюстрацией того, какое влияние Первая мировая война оказала на надзор государственных учреждений за иммигрантами и в целом за иностранцами. Условием импорта рабочей силы из Азии в 1916 году стало внедрение целого ряда новых элементов контроля и паспортного режима. Правила военного времени сделали более строгими требования обзавестись паспортами и пройти процедуру регистрации, предъявляемые к временным рабочим как из Азии, так и из других мест, тогда как наниматели должны были подписывать документы, возлагавшие на них ответственность за контроль над местами проживания их рабочих. К каждой группе прибывающих из Азии работников прикреплялся полицейский чиновник. Эти меры были частью общего ужесточения контроля над иностранцами в военное время – важной тенденции, в течение долгого времени сохранявшей актуальность не только в России, но и во всем мире^[504].

Таким образом, к 1917 году имперские власти под влиянием войны стали решительно и поспешно отказываться от завоеваний политики гражданства, складывавшейся перед тем на протяжении полувека. Такие якобы временные мероприятия по обеспечению безопасности, как интернирование подданных враждебных государств в сочетании с политикой ликвидации предприятий и землевладений, принадлежавших подобным лицам, превратились в более радикальные и постоянные меры. Кампания против подданных противника вышла за свои изначальные рамки, сделав целью и натурализованных иммигрантов из враждебных государств. Это, в свою очередь, дало импульс к появлению новых правил и законов, затронувших всех иностранцев. Война привела к резкому разрыву с эпохой интернационализации, принеся с собой запрет на денатурализацию и натурализацию, а также крайне суровое ограничение эмиграции и иммиграции. Короче говоря, после полувека интернационализации Россия сменила курс на изоляционистский. Отчасти она делала это побуждаемая своими международными партнерами и всецело – в рамках международного курса на ужесточение системы выдачи документов и регистрации личности и на серьезное укрепление границ гражданства. Эти изменения стали важной декорацией к революциям 1917 года. Хотя обычно революции сопровождает период открытости для натурализации тех, кто представляется сторонником нового режима, но то, что обе революции 1917 года в России произошли в разгар военных действий, ограничило в данном отношении их революционный потенциал.

Февральская республика

Тем не менее не вызывает сомнений, что Февральская революция знаменовала революционный переворот в истории российского гражданства. Первое же объявление Временного правительства обещало «немедленно, еще до созыва Учредительного Собрания, обеспечить страну твердыми нормами, ограждающими гражданскую свободу и гражданское равенство, дабы предоставить всем гражданам свободно проявлять свои духовные силы в созидательной работе на благо Родины»^[505]. И действительно, меньше чем две недели спустя оно опубликовало то, что вполне можно счесть самым главным революционным декретом, – постановление «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений»: