Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

В ходе одного из вылетов 14 июля «илы» подверглись атаке внезапно появившейся восьмерки «фокке-вульфов». Слаженные действия экипажей Ил-2 и Як-1 65-го гв. иап позволили отбить атаку немецких истребителей и благополучно вернуться на свой аэродром. Лишь поврежденный штурмовик сержанта Стельмакова совершил вынужденную посадку на своей территории.

Намного более драматично сложился другой вылет в этот же день экипажей 893-го шап. Как и в предыдущем случае, в районе цели штурмовики вновь подверглись неожиданной атаке из-за туч четверки «фокке-вульфов», которые без промедления устремились к штурмовикам. Головной FW-190 нацелился на Ил-2 командира полка Хромова. Времени на отражение атаки у советских истребителей практически не оставалось. Младший лейтенант П. Е. Королев, находившийся ближе всего к противнику, неожиданно развернул свой Як-1 в лоб атакующему «фоккеру». На большой скорости оба самолета врезались друг в друга, исчезнув в яркой вспышке взрыва^[201].

Немецкие источники не содержат упоминания о таране советского истребителя или столкновении в воздухе в районе Болхова 14 июля. Тем не менее 16 июля в этом районе отмечена гибель одного из ведущих асов I/JG54, лейтенанта Гюнтера Шелла, который пропал без вести после тарана русского истребителя. Однако на сей раз уже советские документы не содержат упоминания о совершенных 16 июля таранах. Остается лишь предположить, что в дату гибели Шелла, имевшего на тот момент 71 победу, вкралась ошибка, и, возможно, именно таран младшего лейтенанта П. Е. Королева поставил точку в карьере немецкого аса.

Большая нагрузка в районе Болхова легла на плечи пилотов 313-й нбад. Своими налетами они несколько раз заставляли немецкие войска прекращать беспокоящий огонь ночью, давая полный отдых своей пехоте, что неоднократно отмечалось командованием 9-го гвардейского стрелкового корпуса. Однако вскоре терпение противника «лопнуло». С 16 июля пилоты 313-й нбад, а также соседних 213-й (1-й ВА) и 284-й нбад начали отмечать повышенную активность немецких ночных истребителей в районе аэродромов обеих дивизий. В ночь на 17 июля У-2 (зав. номер 9814) 15-го нбап летчика Самсонова подвергся нападению ночного истребителя Ju-88. Старший лейтенант Ковалев, летевший ведомым в паре, наблюдал, как ведущий У-2 после очередей «юнкерса» загорелся и упал на землю. Победу одержал Роберт Ландау (Landau Robert) из состава 10./NJG5. Согласно немецким источникам, этот пилот за ночь атаковал и уничтожил три отряда Р-5, а еще один «кукурузник» был уничтожен им на земле.

В ночь на 18 июля повреждения получил другой биплан из состава 765-го нбап 313-й нбап. На У-2 очередями с немецкого ночного истребителя оказались повреждены тросы управления и элерон. После этого вражеский самолет обстрелял аэродром Вязок, а спустя несколько часов другой «ночной гость» провел «разъяснительную работу», разбросав в районе аэродрома пачки листовок. Несмотря на эти успехи, пилоты У-2 в целом отмечали, что при выполнении боевых заданий и встрече с истребителями Bf-110 «последние наших самолетов не замечают»^[202].

Куда более опасным противником оказалась зенитная артиллерия, особенно эффективная в районах крупных городов — Орла и Мценска. Только из состава 313-й нбад над этими целями оказалось подбито 16 самолетов. Еще более сильная ПВО отмечалась в районе Болхова, где в ночь на 16 июля 213-я нбад 1-й воздушной армии лишилась разом 5 У-2, два из которых были найдены позднее. Однако на общем фоне активности ночных бомбардировщиков эти потери были несущественны. Например, экипажи той же 213-й нбад выполняли за ночь от 100 до 400 самолето-вылетов, доведя общее число ночных вылетов 1-й воздушной армии за июль до 3678 (2381 У-2, 131 Р-5 и 11 истребители).

Удары по Болхову пилоты 313-й нбад осуществляли одновременно с экипажами АДД, что неожиданно создало немалые трудности для экипажей «кукурузников». Так, оперсводки 313-й нбад за 15 июля отмечали, что «работа самолетов У-2 усложняется одновременными действиями по одной и той же цели самолетов ДБА. САБ, сбрасываемые самолетами ДБА, начинают действие с высот более 1000 метров и освещают самолеты У-2, работающие на высоте 600–1000 метров»^[203]. Надо сказать, это был не первый случай, когда пилоты легкомоторных и дальних бомбардировщиков мешали друг другу в воздухе. Еще в ночь на 9 июля самолет 638-го нбап 284-й нбад столкнулся в воздухе с Ил-4, но для экипажа У-2 все завершилось благополучно — младшие лейтенанты Викторов и Либерман смогли покинуть разваливавшийся биплан на парашютах.

Другой целью ночных бомбардировщиков стали коммуникации противника и немецкие аэродромы. Судя по докладам экипажей У-2, а также немецким документам, эти «вылазки» были весьма успешны. Так, в ночь на 15 июля были совершены налеты на аэродромы Домнино и Мценск. Экипажами было зафиксировано несколько пожаров. Но особенно болезненными оказались укусы советских ночных «москитов» в ночь на 17 июля, когда от бомб одиночного У-2 погиб командир недавно перебазировавшейся из состава 4-го воздушного флота группы III/StG2 Вальтер Краусс (Krauss Walter). На следующий день его пост занял известный ас-пикировщик Ганс Ульрих Рудель (Rudel Hans Ulrich).

Вернемся к общей картине в районе Орловской дуги. Как мы уже отмечали в предыдущей главе, на состоявшемся 13 июля совещании в ставке Гитлера с участием фельдмаршалов Клюге и Манштейна было фактически принято решение о приостановлении операции «Цитадель». В немалой степени этому способствовал неутешительный доклад Клюге, который, по воспоминаниям Манштейна, нарисовал безнадежную картину, сложившуюся в полосе его объединения.