Дарующие Смерть, Коварство и Любовь - Сэмюэл Блэк

В полнейшем изумлении я наблюдал за тем, как трех французских солдат раздели и выставили на обозрение перед их соратниками. Ампутацию проводил сам французский генерал. Крики солдат заглушило шумное одобрение толпы. Жуткое представление, но надо отдать должное герцогу: он овладел возмущенной толпой с виртуозностью лютниста, способного породить благозвучную мелодию из нескольких струн, натянутых на деревянную основу. Сегодняшнее возмущение легко могло привести к большому несчастью, но он обратил его себе на пользу.

Мне непонятно лишь, как ему удалось убедить солдат принять такое наказание. Обычно такого рода решение приводит к мятежу. Я пробивался через толпу, и вдруг спонтанный натиск напирающих сзади людей подхватил меня, точно морская волна, и вынес в первый ряд. И тогда неожиданно я все понял.

В шагах десяти от меня стоял сам герцог, охраняемый одним из его телохранителей. Мстительные призывы за моей спиной затихли, их сменило жуткое безмолвие. Его еще слегка нарушали невнятные шепотки, тихий ропот и ворчание, но властный голос герцога прозвенел над собравшимися, и впервые мне удалось четко расслышать его слова:

— Если же глаза доводят вас до греха, то и их надо вырвать и выбросить.

О боже — он собирался наказать человека, ставшего свидетелем этого осквернения? Какая жестокая и ужасная несправедливость! Однако я сразу понял, что это ловкий мастерский ход. За спиной трясущегося и скулящего очевидца высилась могучая фигура дона Микелотто, а герцог призвал мэра выйти и исполнить карающее деяние. Мэр побледнел как полотно; он беспомощно покачал головой. Герцог улыбнулся; он встал перед осужденным свидетелем и объявил:

— Раз ваш мэр не смеет взять на себя ответственность, придется мне заменить его. А вы, народ Имолы, подумайте, прежде чем возмущаться и выть. Пусть это послужит для всех уроком. Солдаты, вы должны уважать горожан, иначе вас ждут мучительные последствия. Но и вы сами, горожане, не должны затевать мятежи; порой лучше притвориться слепцами.

Поднявшийся вокруг меня яростный ропот вдруг затих, когда толпа вновь порывисто хлынула вперед на пару футов, а охранники грозно преградили ей путь. Я уже находился так близко от герцога, что мог бы поговорить с ним, не повышая голоса. С бьющимся сердцем я увидел, как его затянутые в перчатки руки обхватили и крепко сжали голову свидетеля. Казалось, он собрался запечатлеть смачный поцелуй на его губах.