Святое дело - Виктор Суворов

Если случилось нечто подобное, начальнику караула стоит рявкнуть одно только слово, и каждый действует в соответствии с ранее данными инструкциями. То же самое — на боевых кораблях, в подразделениях и частях, в цехах и колхозах… Начальник милиции любого захудалого городишки, принимая должность, прежде всего вникает в боевое расписание: что и кто делает в случае террористического акта, землетрясения, наводнения, появления вооруженной банды заезжих гастролеров, массовых волнений населения и т.д.

Да что там милиция или армия… Вы сели в самолет, и вам сто десятый раз рассказывают, что надо делать при вынужденной посадке на воду, за какую веревочку дергать и в какой свисточек свистеть…

Но вот вам иллюстрация личной готовности Жукова к отражению вражеского нашествия: война уже отсчитала свои первые часы, а Маршал Победы только сел сочинять инструкцию о том, что надлежит делать войскам в случае вражеского нападения, в какой свисточек свистеть.

Сам он не представлял даже отдаленно, как надо действовать в случае внезапного нападения противника. Никаких заранее заготовленных вариантов на этот счет у него не оказалось. Чего стоит одна только первая фраза первого пункта этой директивы, этого шедевра военной мысли:

«ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы…»

Жуков рассказывает, что перед войной он «работал по 15-16 часов в сутки, часто оставаясь ночевать в служебном кабинете».

Весь личный состав Генерального штаба вкалывал по 15-18 часов без выходных и праздников. А ведь это огромные людские коллективы самых высококвалифицированных офицеров и генералов Красной Армии. Каков же результат этой титанической работы?

В результате 22 июня 1941 года к 7 часам утра город Брест был оставлен войсками 4-й армии. В других армиях дело обстояло не лучше. Вся Красная Армия бежала, не поддаваясь на провокации, не смея нарушить приказы мудрейшего стратега. А сам стратег тем временем занялся сочинительством: приказываю обрушиться!

Я вот все думаю: Жуков сообщает доверчивым, что вечером 21 нюня 1941 года у него «окончательно рассеялись все иллюзии» и он ясно понял, что сейчас нападут. Так неужели он не мог тогда же вечером сообщить свой гениальный план обороны страны командующим фронтами, флотами и армиями? Зачем надо было ждать до 7 утра?

И еще. Стоило ли вкалывать по 15 и более часов огромным коллективам генералов и офицеров Генерального штаба, если все планы в конце концов оказались сжатыми в единой фразе: обрушиться всеми силами и средствами?! Неужели перед войной Жуков не мог вызвать в Москву командующего Западным особым военным округом генерала армии Павлова и сказать ему по секрету: «Дмитрий Григорьевич, я ночами не сплю, но никаких планов войны сочинить не способен. И весь Генеральный штаб тоже. Так ты вот что… Как только нападут, обрушивайся на них всеми силами и средствами, бей в хвост и в гриву! Ты меня понял?»?

И другим командующим следовало заранее сообщить сей гениальный замысел. Вот и все. Зачем себя и людей мучить? Зачем ночами не спать? Если план обороны страны сводился к приказу обрушиться, то, сообщив центральную (и единственную) идею нижестоящим, можно было самому ехать на рыбалку, на охоту, на пьянку. И Генеральный штаб можно было отпустить в бессрочный отпуск с приказом: как война начнется, понемногу в Москве собирайтесь; фронты и армии и без нашего участия знают, что им делать надлежит.

Тут любители Жукова, понятное дело, выразят гневный протест: льзя ли замысел разглашать? Ведь гениальный жуковский план спасения страны в этом случае мог стать известен врагу!

Согласен. Потому надо было написать на листах: «Приказываю обрушиться всеми силами и средствами. Жуков», – заклеить эти листы в красные пакеты, опечатать сургучными печатями и вложить в сейфы командующих. Как только стало ясно, что нападут, дай команду пакеты вскрыть. И всей Красной Армии сразу стало бы ясно, что надо делать: обрушиваться.

А то ведь пока Жуков директиву сочинил, пока ее зашифровали и передали, времени вон сколько прошло. Потом ее в штабах фронтов расшифровали и сели сочинять собственные директивы армиям и их шифровать… На командных пунктах армий расшифровали и засели писать свои директивы корпусам. До некоторых корпусов директива дошла к вечеру. А до многих никогда так и не дошла.

Если бы мудрейшая директива лежала в сейфах командиров, то все было бы куда как проще и быстрее — циркуляр из Генерального штаба: всем командующим и командирам до полков и батальонов включительно — пакеты вскрыть, содержимое прочитать!