Карл Смелый. Жанна д’Арк - Александр Дюма

К сожалению, члены старых лиг еще не откликнулись на призыв своих братьев, а помощь от Империи еще не пришла; Берн располагал лишь небольшим ядром армии, командовать которым назначили Никлауса фон Шарнах- таля, и швейцарцы решили не рисковать, пока в их рас­поряжении не будет достаточно войск.

Власти Берна ограничились тем, что отправили под командованием Генриха Диттлингера несколько лодок, нагруженных продовольствием и боеприпасами; однако Грансон был плотно блокирован не только со стороны суши, но и со стороны озера: бернцы издалека увидели почти разрушенную крепость, заметили сигналы бед­ствия, которые с высоты наполовину обвалившихся стен подавал им гарнизон, но не смогли оказать осажденным никакой помощи.

Тем временем в крепость явился какой-то немецкий дворянин по имени Рамшваг и попросил у осажденных разрешения вести с ними переговоры; по его утвержде­нию, он явился от имени маркграфа Филиппа Баден­ского; дворянин этот говорил по-немецки и предложил гарнизону почетные условия капитуляции.

По его словам, все кругом было предано огню и мечу и уцелел один лишь Берн, сдавшийся на милость побе­дителя.

И тогда среди осажденных началось сильное броже­ние: Ганс Мюллер заявлял о своей готовности погибнуть под развалинами крепости; Иоганн Вилер предлагал сдаться.

Победил Иоганн Вилер. Парламентеру дали сто экю в надежде на его поддержку, и под его предводительством гарнизон, оставив оружие, направился в бургундский лагерь, чтобы сдаться герцогу.

Карл услышал громкий шум и поинтересовался, чем он вызван. Ему ответили, что это гарнизон крепости явился сдаваться на милость победителя. Герцог не мог поверить своим ушам и вышел на порог шатра: перед ним действительно стояли восемьсот швейцарцев!

— Ваше высочество, — произнес парламентер, — вот гарнизон Грансона, явившийся для того, чтобы сдаться на вашу волю и вашу милость.

— Так это правда? — все еще не веря, спросил герцог.

— Вы же видите, — промолвил немец Рамшваг.

— Что ж, — заявил герцог, — воля моя состоит в том, что их повесят или утопят, а милость — в том, что им дадут время испросить прощения у Господа за их грехи.

— Браво! — воскликнули граф де Ромон и сир де Шатель-Гийон. — Если никого не щадить, войны быстро кончаются.

При этих словах и по знаку герцога пленников окру­жили и разделили на две группы: гарнизон Грансона ожидала веревка, а гарнизон Ивердона должны были уто­пить.

Швейцарцам объявили приговор; они выслушали его спокойно и, казалось, без какой бы то ни было тревоги; однако Вилер встал на колени перед Мюллером, прося у него прощения за то, что обрек его на гибель. Мюллер поднял товарища, обнял его и простил.

Между тем появились жители Эставайе, с которыми швейцарцы очень плохо обошлись за три года до этого, и жители Ивердона, чей город они недавно сожгли.

Они пришли просить, чтобы им разрешили исполнить работу палачей: их просьба показалась герцогу справед­ливой, и он ее удовлетворил.

Через час после этого начались казни.

На то, чтобы повесить гарнизон Грансона, ушло восемь часов! Виселицами послужили деревья, окружавшие кре­пость; некоторые из них были отягощены десятью- двенадцатью трупами!

Когда расправа закончилась, герцог сказал:

— Топить будем завтра: нельзя получать все удоволь­ствия в один день.

На следующий день, в самом деле, приступили к уто­плению.

Карл сел в богато оснащенное судно, украшенное ков­рами, бархатными подушками, расшитыми парусами и разноцветными флажками; на его грот-мачте развевался стяг Бургундии.

Герцогское судно находилось в центре круга, образо­ванного сотней других лодок, которые были заполнены лучниками.

В этот круг привозили пленников и одного за другим сбрасывали в озеро, а когда они всплывали на поверх­ность, лучники добивали их ударами весел или осыпали их стрелами.

Все они погибли мученической смертью, и ни один из них не попросил пощады.

Однако души их вознеслись к Господу, взывая к мести!

К началу осады Грансона Никлаус фон Шарнахталь сумел собрать всего лишь восемь тысяч человек. С этими восьмью тысячами он направился к Муртену и там стал ждать прихода подкреплений.

Вскоре к нему присоединились Петерман де Фосиньи из Фрибура с пятью сотнями воинов, Петер фон Рёмер- шталь с двумя сотнями солдат из Бьена, а также Конрад Фогт и восемьсот человек из Золотурна.

Получив, таким образом, подкрепление в тысячу пять­сот — тысячу шестьсот человек, Никлаус фон Шарнах­таль отважился перейти к действиям и направился к Нёвшателю.

Едва он там оказался, как к нему присоединились Ген­рих Гёльдли с полуторатысячным отрядом из Цюриха, Бадена и Ааргау и окрестных земель; затем Петер Рот и восемьсот человек из Базеля, Хасфуртер и восемьсот человек из Люцерна, Рудольф Рединг и четыре тысячи человек из старых немецких лиг, то есть из Швица, Ури, Унтервальдена, Цуга и Гларуса; затем солдаты из общин Санкт-Галлена, Шаффхаузена и Аппенцелля; затем воин­ский отряд из общины Страсбурга: шестьсот конников, в том числе двести, снаряженных епископом, и тысяча двести аркебузиров; и, наконец, Герман фон Эптинген с вассалами и тяжеловооруженными солдатами эрцгерцога Сигизмунда. Кроме того, Базель отправил на покрытие военных издержек сорок тысяч флоринов, которые эрц­герцог поместил в казну этого города, чтобы выкупить Ферретт, и к которым герцог, как известно, не пожелал прикасаться.

К концу февраля численность швейцарской армии составляла около двадцати тысяч бойцов.

Герцог знал о таком увеличении армии конфедератов, но это его не слишком тревожило.

Что эти неиспытанные в бою крестьяне могут сделать против лучших в мире солдат?

Вначале удалось убедить его, чтобы он поджидал их в своем лагере у Грансона; но, когда ему стало известно об их приближении, он не смог соблюдать это решение и двинулся им навстречу.

На его пути стоял старый замок Во-Маркус, который господствовал над дорогой из Грансона в Нёвшатель, чрезвычайно узкой в этом месте, и оставлял лишь тесный проход между горами и озером.

При виде столь мощного войска комендант Во-Маркуса даже и не помыслил обороняться: он открыл ворота кре­пости, вышел навстречу герцогу и попросил у него чести служить в его армии.

Герцог поставил на его место сира Жоржа де Розембо, придав ему сто лучников для охраны замка и прилега­ющих высот.

Швейцарцы, со своей стороны, продвигались вперед, следуя вдоль берегов Ройса, медленно и осторожно, ибо им не было известно, где они столкнутся с неприяте­лем.

Что же касается бургундцев, то их это беспокоило мало: где бы им ни пришлось столкнуться со швейцар­цами, те будут разгромлены.

Первого марта швейцарцы перешли Ройс. Второго, по окончании