Общество и хозяйство в Римской империи. В 2 томах. Том 2 - Михаил Ростовцев

Эксперименты Каракаллы и Александра не увенчались успехом не только из-за разложения армии и прогрессирующего ослабления в ней дисциплины, но прежде всего по той причине, что Римская империя была слишком бедна, чтобы нести гигантские расходы на такое масштабное предприятие. Для проведения в жизнь своих незрелых планов Каракалла и Александр разоряли империю. Очень скоро выяснилось, что конфискации, проводимые Коммодом и Септимием Севером, а также многократное увеличение вспомогательных финансовых источников государства за счет частных владений привели не к обогащению, а к обнищанию империи. Пертинакс, который сам был agrarius mergus, т. е. был помешан на расширении своих земельных владений, для воспрепятствования прогрессирующего роста невозделываемых площадей вынужден был прибегнуть к решительным мерам, повторив до определенной степени, но в более глобальных масштабах меры, принятые Адрианом. Он обратился к населению империи с воззванием, в котором призвал своих подданных захватить брошенные земли и таким путем получить их в собственность, а не в аренду. Насколько нам известно, этот его призыв пропал втуне.^[191] Чтобы обеспечить обработку брошенных земель, Александр был вынужден перевозить из-за границы пленных и селить их на этих землях, тем самым используя методы, к которым прибегали М. Аврелий и некоторые его предшественники, начиная с I в. Кроме того, мы случайно узнаем о том, что в это же время в Италии наблюдался острый недостаток скота и что мясные рынки Рима были пустыми.^[192]

Это был глубоко укоренившийся недуг, разъедающий государственный организм Рима, который нельзя было исцелить с помощью паллиативных мер. Государство все время пыталось направить в казну капитал — артериальную кровь империи: все мероприятия по укреплению государственных финансов были не чем иным, как постоянными попытками добыть как можно больше денег, и было неважно, применялись ли при этом принудительные меры, как при конфискациях Септимия Севера, или же систематические поборы; результат был один — губительный. В основе войн Септимия Севера, а также Каракаллы и Александра, подобно войнам Траяна и М. Аврелия, только в гораздо большей мере, была система литургий, принудительный труд humiliores и принудительная ответственность honestiores. Великая Римская империя находилась на грани постепенного возврата к натуральному хозяйству, потому что она была не в состоянии обеспечить себя достаточным количеством доброкачественной стабильной монеты. Попытка Каракаллы восстановить денежную систему с помощью введения его знаменитого antoninianus’a (это современное обозначение новой монеты Каракаллы, достоинством в два или полтора денария) ни к чему не привела. Цены росли, «хорошие» деньги люди собирали в кубышку, качество монет ухудшилось еще больше. Как бы мы ни толковали сегодня эти события, в любом случае они подорвали доверие населения к имперским деньгам. А государство, по сути дела, признавало это бедственное положение, все больше делая упор на поставки натурой. Свидетельства этому встречаются нам в документах того времени на каждом шагу. В Египте система принудительных поставок и при Каракалле, и при Александре применялась, по-видимому, с небывалой интенсивностью. Но еще и раньше, при Септимии Севере, бремя литургий было столь велико, что один состоятельный гражданин из Оксиринха просил разрешения учредить особый фонд для жителей некоторых деревень округа, чтобы облегчить их долю. Реквизиции проводились повсеместно: зерно, кожи, древесина для изготовления копий, тягловый скот изымались принудительно, а оплата производилась нерегулярно, если вообще можно было на нее рассчитывать.^[193]