Стивен Кинг. Король темной стороны - Вадим Эрлихман

Осенью 1962-го Стивен перешел в среднюю школу, которая располагалась в соседнем городке Лисбон-Фоллс. Учился он хорошо, но без всякого удовольствия и писал позже: «Что вообще в школе хорошего? Когда нас туда швыряют как заложников в турецкую баню (странные у Кинга представления о турецкой бане!), школа кажется нам самым важным делом на свете. Только после третьего или четвертого класса мы начинаем понимать, какой это вообще идиотизм».[10]У новой школы было только одно достоинство — она располагалась недалеко до Льюистона, где, в отличие от крошечного Дарема, имелись целых два кинотеатра. Стивен с приятелями ездили туда по субботам на законных основаниях и в другие дни — если удавалось сбежать с уроков, отыскав при этом сорок центов на билет.

Кинг и его лучший друг Крис Чесли особенно любили фильмы ужасов — вольные вариации Роджера Кормена на тему рассказов Эдгара По. По одному из таких фильмов — «Колодец и маятник» — Стивен написал повесть, которую напечатал на семейном гектографе в количестве сорока экземпляров. Повесть стала первым бестселлером Кинга — в первый же день он распродал весь тираж по четвертаку за штуку. Правда, по окончании уроков его вызвали к завучу миссис Хислер, которая велела ему отдать обратно все полученные деньги и впредь не торговать в стенах школы всякой ерундой. Неудача не обескуражила Стивена — перед летними каникулами он успешно загнал соученикам новую повесть «Вторжение со звезд».

В апреле 1963 года они с Крисом уже отпечатали на том же гектографе тиражом 50 экземпляров сборник из восемнадцати коротких рассказов, известный под названием «Люди, места и вещи». Похоже, это имя было присвоено гораздо позже коллекционерами, которые сегодня готовы отдать любые деньги за эту бумажную тетрадку. Но напрасно — по всей вероятности, ни одного целого экземпляра сборника не сохранилось. Часть рассказов вообще оказалась утрачена, включая те пять, что были написаны Чесли. Впоследствии друг детства Стивена стал рабочим в Портленде и разбился на машине, не дожив до тридцати лет. Он стал прототипом Криса Чамберса, одного из героев ностальгической повести «Тело». Уцелели десять рассказов Кинга — коротенькие, наивные и написанные под впечатлением от книг и фильмов. «Отель у конца дороги» — про хозяина гостиницы, набивающего чучела из постояльцев (явный «Психопат» Хичкока). «Тварь на дне колодца» — про мальчика, которого странный голос заманил в колодец («Нездешний цвет» Лавкрафта). «Проклятая экспедиция» — про жителей Венеры, обманувших космонавтов ложным сходством их планеты с Землей («Марс — этой рай» Брэдбери).

В школе Стивена больше не дразнили. Он заметно похудел, вытянулся и подлечил зрение — надевал очки, только когда читал. Но сильнее всего его репутацию упрочила писательская слава, с которой смирилась даже миссис Хислер. В предпоследнем классе его назначили редактором школьной газеты под названием «Барабан». Работать там было скучно, и однажды Кинг для развлечения изготовил пародию — четырехстраничную «Сельскую отрыжку», полную издевок над педагогами. Газета была найдена, автора вызвали на расправу и грозили исключением, но ввиду отсутствия проблем с учебой и поведением он отделался выговором. Правда, через год учительница стенографии миссис Грамизан, особенно обиженная Кингом (в газете он переименовал ее в Грымзу), помешала ему получить медаль, облегчающую право на поступление в колледж. С тех пор Стивен не увлекался сатирой, но всегда любил пошутить — правда, в чисто американском грубоватом стиле.

В выпускном классе Кинг еще раз попробовал себя в журналистике — на этот раз по приглашению редактора лисбонской газеты Джона Гулда, которому был нужен спортивный репортер. Как известно, в приличных американских школах спортом занимаются чуть ли не все ученики, и Стивен тоже неплохо играл в бейсбол и баскетбол (что было довольно нетрудно при его росте). Написав несколько заметок, он принес их Гулду, который дал ему один из первых уроков писательского мастерства. «Чтобы сделать статью хорошей, — сказал он, — напиши ее, а потом вычеркни все, что не относится к делу». За этот совет Кинг был благодарен, как и за предложенный гонорар — полцента за слово. Он проработал в газете до весны 1965 года, когда пришла пора готовиться к поступлению.

Тогда же он наконец-то прорвался в «настоящую» прессу — один из постоянно рассылаемых им рассказов вышел в журнале «Комикс ревью» в Алабаме. Правда, издатель Майк Гаррет вычурно назвал рассказ «В полумире ужаса», изменив «крутое» авторское название «Я был юным грабителем могил», содранное с фильма «Я был юным оборотнем». Рассказ повествовал о бедном сироте, которого ученые со зловещими и явно иностранными фамилиями Вейнбаум и Рэнкин наняли для выкапывания мертвых тел. Мертвецами они откармливали гигантских личинок, выращенных ими для непонятной цели. Узнав об этом, храбрый подросток со своей подружкой Вики поджег лабораторию и уничтожил личинок, которые перед тем успели сожрать обеих экспериментаторов. Сюжет до боли напоминал известный рассказ Лавкрафта «Герберт Уэст — реаниматор». Впрочем, Кинг ни тогда, ни потом не боялся обвинений в плагиате.

Естественно, за рассказ Стивену не заплатили, а деньги ему были нужны, как никогда. По совету матери он подал в правительство штата прошение на ссуду в размере 1500 долларов — столько стоил первый год обучения в Мэнском университете. Чтобы оплатить колледж, который был также подготовительным отделением университета, Стивен пошел трудиться на ткацкую фабрику «Варумбо» в Лисбон-Фоллс — «говенный сарай, нависающий над грязной речкой Андроскоггин, как работный дом из романов Диккенса». Утром он бежал в школу, а после уроков нехотя плелся на фабрику, где до вечера запихивал в мешки готовую ткань. Уже через месяц он так устал, что собирался все бросить и добровольцем отправиться во Вьетнам. В том самом 1965 году администрация Джонсона, сменившего убитого Кеннеди, отправила в эту страну полмиллиона солдат для защиты «свободы и демократии». Кинг, который называет доверчивость своим главным недостатком, на первых порах искренне верил в справедливость этой войны. Прочитав Хемингуэя, он всерьез планировал собрать на фронте впечатления для будущих книг. Его мать мыслила куда трезвее: «С твоими глазами тебя убьют в первом же бою, Стивен. А мертвый ты уже ничего не напишешь».

Ее слово оказалось решающим — оставив мечты о подвигах, Кинг покорно продолжал тянуть лямку на фабрике. Летом его перевели на более квалифицированную работу — красить сукно. В «Как писать книги» он восклицает: «Приятно думать, что до сих пор у кого-нибудь в шкафу висит пиджак, покрашенный вашим покорным слугой!».[11]Правда, его по молодости не взяли в команду, которой предстояло очистить до предела захламленный фабричный подвал. Те, кто там побывал, рассказывали, что видели крыс размером с кошку — да что там, с собаку! Год спустя фантазия Кинга преобразила эти байки в рассказ «Ночная смена», за который мужской журнал «Холостяк» в августе 1970-го заплатил ему 200 долларов — первый в его жизни серьезный гонорар. Тогда же он начал писать более серьезную вещь — роман «Последствия» о жизни американцев, уцелевших после ядерной войны. Роман вырос до сорока страниц, но потом надоел автору и был заброшен. Позже он стал зерном, из которого вырослая масштабная эпопея «Противостояние».