Святослав (Железная заря) - Игорь Генералов

Мала, сидевшего на широком пне, он узнал сразу, хоть и видел всего раз у себя в Вышгороде — то же широкое лицо, русая окладистая борода, из-за надвинутой на глаза бобровой шапки. Древлянский князь казался мрачным, будто рассерженный лесной дух, собравшийся вопросить: кто осмелился пакостить в его владениях? Мал что-то говорил, Игорь слышал слова, но плохо улавливал смысл, боль в голове усилилась, а холод, казалось, добрался до нутра. Наверное, Мал ругался, древляне поддерживали его поносными выкриками. Плевать! Лишь бы скорее все закончилось, он устал, изнемог уже от холода и был готов умереть.

Безразличное спокойствие Игоря вывело Мала из себя. Он слез со своего трона, приблизился к пленнику, рванул за волосы. Замерзшие пряди хрустнули под его пальцами.

— Знай, выкидыш русских псов! — прошипел змеем. — Тебя я казню как татя, ибо ты тать и есть, а я приду к тебе в Вышгород и буду брюхатить твою жену!

Игорь помутневшим взором посмотрел в глаза древлянину, сделав усилие, разлепил посиневшие губы:

— Ты не знаешь мою жену! Уж кому, но не тебе быть подле нее! Знай и ты: я буду отмщен, и ты долго будешь жалеть и вспоминать этот день, если останешься жив.

— А ты умрешь сейчас, а они расскажут о твоей позорной смерти!

Мал повернул голову Игоря в сторону и только сейчас он увидел двух своих воинов. Один из них, видимо, не в силах стоять сидел на снегу, Игорь знал всех своих кметей, но сейчас еле узнал его, это был недюженной силы богатырской стати кметь по имени Доброга. Ударом булавы ему вышибло глаз, и окровавленная повязка наполовину скрывала изуродованное лицо. Второй, Темята, нянчил на перевязи окровавленную руку. Оба кметя затравленно смотрели на окружавших древлян. Игорь попытался улыбнуться, сказать что-нибудь ободряющее, но Мал отпустил его волосы, и голова снова беспомощно повисла.

Путы, вязавшие его с деревом, перерубили. Нужно было сопротивляться, умереть от меча почетно настоящему воину, но сил не было даже идти. Крепко и грубо схватив, его волокли по снегу к заранее согнутым для казни макушками к земле березам.

Казалось, весь лес ликовал и разноголосо вопил, когда его ноги привязывали к березам — левую к одной макушке, правую — к другой. Князь повис вниз головой, одеревеневшая рубаха нелепо оттопырилась в сторону. По бокам, скинув кожухи, стояли древлянские ратные с секирами в руках, готовые по первому знаку перерубить веревки, держащие березы с землей. Вот и смерть — живые люди, ждущие чужого приказа, чтобы оборвать тонкую жизненную нить. И как все нелепо и как мало было отпущено для деяний и как мало содеяно! Представился укоризненный взгляд жены: снова ты неправильно сделал, князь, и даже умереть как надо не сумел!

Игорь увидел синие сапоги, шагавшие к нему, почему-то показалось, что их обладатель пнет сейчас в лицо, но он остановился и присел на корточки. Это был молодой парень, на лице негусто росла рыжая бородка. В руках парень держал рог.

— Князь, хочешь пива? — спросил он серьезно, участливо глядя синими глазами. Не дожидаясь ответа, отхлебнул из рога и, набрав полные щеки, выдохнул брызги в лицо Игоря. Парень тут же завертел головой, хохоча и требуя смеха от остальных своей удачной шутке. Невдалеке послышалась возня, Игорь чутьем угадал, что это его кмети не смогли выносить больше унижения князя и попытались что-то сделать, но с ними, обессиленными, быстро справились.

...Почти потухшее сознание проснулось. Перед последним мгновением жизни вернулись силы. Легкие набрались воздухом, налились теплой кровью закостеневшие мышцы. Ратники взмахнули топорами, березы устремились ввысь, радуясь возвращенной им свободе.

— Ольга-а-а-а!

Предсмертный крик зазвенел в морозном воздухе, повис и растворился среди деревьев.