Войны и кампании Фридриха Великого - Юрий Ненахов

Карл Лотарингский, очистив Богемию, решил вновь перенести боевые действия в Баварию. В апреле 1743 года началось вторжение австрийцев на земли Карла Баварского. Австрийцы выступили тремя колоннами: принц Карл двинулся к Дунаю, Кхевенгюллер — из района Зальцбур на юг Баварии, а князь Лобковиц — из Богемии к реке Нааб. Все это время союзники препирались, какую тактику им выбрать, однако 9 мая принц Лотарингский разбил имперско-баварскую армию генерала Шекендорфа при Земпахе и Бранау. После этого поражения и французы, и баварцы стали уходить из страны на запад. 8 июня принц Карл вторично взял Мюнхен, причем Мария Терезия, в отместку за то, что герцог Баварский годом раньше объявил себя королем Богемии, приняла присягу Мюнхена и всей Баварии.

Вскоре ситуация, в которой оказались союзники, обострилась еще больше. Король Англии и курфюрст Ганновера Георг II, ранее (по советам своего премьер-министра Уолпола) остававшийся безучастным свидетелем происходящих событий, внезапно пробудился к активности. В это время в Англии пришел к власти кабинет премьера Картрайта — ярого сторонника Прагматической санкции (читай: противника Франции). Поскольку Англия воевала с Испанией, пользующейся полной поддержкой Франции (в Испании уже больше тридцати лет правил дядя Людовика XV Филипп Бурбонский), Георг решил помочь австрийцам в войне против Версаля.

С этой целью Георг вступил в союз с Нидерландами в поддержку Прагматической санкции и к осени 1742 года собрал в своих ганноверских владениях на Нижнем Рейне армию в 50 тысяч человек из ганноверцев, англичан, голландцев и немцев. Эта, довольно пестрая, армия, получившая название «Прагматической», в феврале 1743-го (несмотря на протесты Карла VII и Фридриха) начала медленно продвигаться вверх по течению Рейна через Юл их и Кельн, а далее — через Майн в Неккарскую долину. Навстречу им со стороны Среднего Рейна выступила 60-тысячная французская армия маршала герцога Адриана де Ноайля с целью прикрыть отступление де Брольи. 27 июня у города Деттинген в долине Майна произошла битва, в которой французы были разбиты и ушли за Рейн (в английскую военную историю этот эпизод вошел как последний случай, когда монарх лично принял участие в бою — король Георг со шпагой в руке возглавил решившую исход боя контратаку англо-ганноверской пехоты). Наконец, весьма интересно, что во время битвы при Деттингене Англия все еще не находилась в состоянии войны с Францией.

В разгар этих событий Фридрих узнал крайне обеспокоившую его новость: в Вормсе между Австрией, Англией, Голландией и Сардинским королевством (сардинцы воевали против Испании — династической союзницы Франции) был заключен договор «о взаимном обеспечении владений». Вскоре в Берлине стало известно, что и Саксония присоединилась к этому договору, причем в тексте австро-саксонского трактата даже не упоминалось о статьях недавно заключенного Бреслауского мира. Фридрих понял все, а когда ему представили копии секретной переписки Георга с Марией Терезией, места для сомнений не осталось вовсе.

Мария Терезия жаловалась на то, что взамен возвращаемых Австрии территорий Силезии союзники забирают у нее в пользу короля Сардинии Пьяченцу и часть Миланской области. На это король Георг весьма холодно ответил: «Ваше величество, что хорошо брать, то хорошо и возвращать». Сомнений не было: союзники решили вновь отторгнуть у Пруссии Силезию. Надо было действовать — и немедленно.

Тем временем англо-голландские войска продолжали гнать из Германии французов; боевые действия переместились к Рейну. Франция и император Карл VII Баварский были вынуждены сделать Марии Терезии «чрезвычайно выгодные предложения», однако она решительно отвергла их. Интересам Австрии могло отвечать только одно решение — безоговорочный отказ Карла от имперской короны с последующим избранием главой Священной Римской империи мужа Марии Терезии — Франца Лотарингского. В этой ситуации Карл был вынужден обратиться за посредничеством и помощью к Фридриху, который с радостью согласился с этим, преследуя, разумеется, прежде всего свои собственные интересы.

Кони так пишет об этом: «Мыслью его было составить из маленьких германских владений союз, который мог бы парализовать перевес австрийских сил. Поэтому весной 1744 года он объехал Германию под предлогом посещения своих сестер в Ансбахе и Байрейте. Но трудно было уговорить мелких князей на такое предприятие: одни боялись, другие не понимали мысли Фридриха, третьи требовали денег. С большими усилиями удалось Фридриху, наконец, составить 22 мая так называемую Франкфуртскую унию. Цель которой была „даровать Германии свободу, императору престол, а Европе — мир“. Фактической же задачей унии стало завоевание Богемии в пользу императора Карла и… короля Пруссии Фридриха. К этому союзу он старался склонить главного врага Австрии Францию, войска которой находились еще в границах Германии и которая одна была в состоянии поддержать унию своими капиталами. Но версальский кабинет не соглашался на его предложения. Вследствие того большая часть союзников, боясь издержек, отступились от Франкфуртской унии.

После бесплодной переписки с французским кабинетом (всесильный кардинал Флери к тому времени умер и во Франции началось безраздельное правление фавориток Людовика XV) Фридрих решился отправить в Париж для личных переговоров графа Ротенбурга, который знал хорошо положение тамошнего двора и был в коротких связях со значительнейшими людьми, потому что сам прежде находился на французской службе.

Ротенбург очень удачно исполнил свое посольство. 5 июня 1744 года Франция, на основании Франкфуртской унии, составила с Пруссией Версальский трактат — оборонительный союз против Австрии, который должен был обеспечить права императора Карла VII. Франция обязалась выслать две армии, одну на Нижний, другую — на Верхний Рейн, против Англии и Голландии, а Фридрих должен был овладеть Богемией и защищать ее и Силезию от австрийского оружия» (Кони. С. 177).

Дальнейшие события, даже в изложении Кони, в новом свете показывают нам как старую, елизаветинскую, так и новую, екатерининскую политику России в отношениях с Пруссией. «Прусскому королю оставалось только обеспечить себя со стороны северных держав. С Россией он не мог войти в союз против Англии и Австрии, потому что при нашем дворе тогда слишком крепко держали сторону англичан, плативших нам за то огромные суммы денег. С Марией Терезией Елизавета Петровна находилась в дружеских отношениях. Причем первый министр ее, граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, помогая императрице в ее внутренних преобразованиях, хлопотал только о том, чтобы сохранить мир России с соседями.

Фридрих придумал другое средство расположить Россию в свою пользу. Почти тотчас по вступлении своем на престол императрица избрала себе наследником сына старшей сестры своей Анны Петровны, Карла Петра Ульриха, владетельного герцога Гольштейнского. Объясняется это просто — пришедшая к власти в результате переворота императрица опасалась держать вдали от России внука Петра I, который имел больше, чем она, права на престол. В 1742 году он был вызван в Россию и, по принятии православного вероисповедания, наименован Петром Федоровичем. Фридрих сумел уговорить императрицу на брак его с принцессой Софией Августой Фредерикой Ангальт-Цербстскою (впоследствии известной как Екатерина Великая), которая была воспитана в Пруссии и родитель которой служил фельдмаршалом в прусском войске. Эти отношения доставили ему некоторое влияние на русский кабинет» (Кони. С. 179).