На фронтах Первой мировой - Сергей Куличкин

Сравнивать сражения лета 1916 года и 1943 года на западном ТВД, скорее всего, сложно. Все-таки битвы по Верденом, на Сомме, Ютландское сражение, да те же бои на Итальянском фронте не идут ни в какое сравнение с операциями союзников летом 1943 года. Даже их простое перечисление позволяет сделать такой вывод. Судите сами. 7 мая – англо-американские войска заняли города Тунис и Бизерту. 13 мая капитулировали итало-немецкие войска в Тунисе и завершились военные действия в северной Африке. Но войск этих было почти в сто раз меньше, чем, например, под Верденом. Далее до середины июля – только высадки американских войск на некоторые из Алеутских и Соломоновых островов. Даже высадку союзных войск в Италии 10 июля и их продвижение на север, приведшее к падению режима Муссолини, трудно сравнивать со сражением на Сомме в военном аспекте. В политическом же крах Муссолини и выход из войны Италии превосходит все политические итоги летней кампании 1916 года. И все равно летом 1943 года союзники воевали все еще не по-настоящему.

Анализ событий на русском фронте хочу начать со сражений на Кавказе. Весной после неудачных операций русских фронтов на западе там наступило относительное затишье, а на Кавказе продолжали воевать без всяких пауз. Сразу же после победы под Эрзерумом началась не менее победоносная Трапезондская операция. Собственно, вопрос о взятии Трапезонда поднимался еще во время Эрзерумского сражения. Десант Черноморского флота в тылу Эрзерума был более всего возможен и необходим именно у Трапезонда, так как от него шла единственная приличная дорога через Понтийский Тавр. После же взятия Эрзерума наши войска углубились более чем на 140 верст в пустынные края. Некогда в библейские времена цветущая Каппадокия превратилась, да остается и поныне самой неустроенной провинцией Турции. Поэтому Трапезонд с его единственной дорогой надо было брать обязательно и как можно скорее. Во-первых, отсюда было проще всего по морю снабжать всем необходимым войска Кавказской армии. Во-вторых, именно туда турки спешно направляли свои подкрепления.

Зимой Черноморский флот потребовал для десанта на Трапезонд войск не менее корпуса. Свободных корпусов у Ставки в то время просто не было, и вопрос с десантом отпал сам собой. Флот неспешно занялся свой основной задачей – борьбой на коммуникациях и «лишения Турции угольного подвоза». Удивляет вообще постановка таких задач при полном преимуществе наших сил на Черном море. У турок в строю находился всего один броненосный крейсер «Явуз-Султан-Селим» (бывший германский «Гебен». – С.К). Такие ужу нас были флотоводцы, так и не сумевшие воспрепятствовать туркам подвоз подкрепления морским путем. Справедливости ради отметим имевшее место какое-никакое взаимодействие между армией и флотом. Для этого выделялся так называемый «Батумский отряд кораблей», который оказал существенную поддержку войскам Приморского отряда генерала Ляхова обстрелом турецких позиций с моря, подвозом снабжения и переброской десантов. Именно десантом Приморский отряд 7 марта взял первый на пути к Трапезонду порт Ризе, захватив 4 орудия и знамя. К этому времени Эрзерум пал, на западных фронтах бои затихли, и Ставка спешно перебросила на Кавказ 2 пластунские бригады. Юденич начал планировать операцию по овладению Трапезондом. Его план предполагал по мере прибытия войск с Запада Приморскому отряду атаковать турок фронтально по долине реки Кара Дере, а в тылу турецких войск у Сюрмене высадить десант для удара навстречу Приморскому отряду.

7 и 8 апреля в Ризе и Хамуркане высадились пришедшие из Новороссийска те самые пластунские бригады, и уже 14 апреля началась операция. Увеличенный до 20 батальонов Приморский отряд вдвое превосходил турок, окопавшихся на другом берегу. При поддержке огня двух кораблей 14 апреля у Сюрмене высадился десант и одним ударом захватил его. Любопытно то, что десантом руководил лично Юденич. Он как будто предвидел возможные трения с моряками. А. Керсновский пишет: «Высадка у Сирмене привела к конфликту между штабами Кавказской армии и Черноморского флота. Адмирал Эбергард считал ее слишком рискованной. Моряки бросили транспорты с войсками и штабом генерала Юденича на произвол судьбы, а сами удалились в безопасные районы. Подойди “Гебен” – и погибли бы 2-я Кубанская пластунская бригада, погиб бы и генерал Юденич». Юденича афронт и маневр моряков не смутил. Он поблагодарил их за отличную работу корабельных камендоров и отдал приказ к высадке. Турки сдались практически без сопротивления. На следующий день атаковал Приморский отряд генерала Ляхова. Как всегда, эмоционален А. Кресновский: «Честь перехода Кара Дере и покорение Трапезонда принадлежит полковнику Литвинову с его 19-м Туркестанским стрелковым полком, разбившим турок у Офа. По геройскому почину своих офицеров стрелки бросились в бурную Кара Дере и форсировали ее под ураганным огнем врага. Каменный мост был взорван в тот момент, когда по нему перебегала 6-я рота. Уцелевшие стрелки, оглушенные взрывом и попадавшие в воду, кое-как выбрались на неприятельский берег, бросились на пораженных турок и выбили их из окопов. Наши трофеи в Трапезондских боях составили 2000 пленных. Генерал-губернатором Трапезонда был назначен защитник Ивангорода генерал Шварц». Впрочем, переправой и закончились боевые действия наших пластунов. Они не дошли до Трапезонда всего 15 километров. Ляхов остановил войска, чтобы подтянуть резервы и артиллерию. Штурм он назначал на 19 апреля. Но турки по-своему воспользовались такой паузой. В ночь на 16 апреля они очистили город и отступили на юг. 18 апреля православное греческое население Трапезонда встречало русских воинов с иконами и хоругвями. Славное дело! Трапезонд быстро превращался в основную базу снабжения русских войск. Встала острая необходимость создания вокруг него мощного оборонительного обвода. Сил Приморского отряда для этого явно не хватало. Юденич уже пользовался таким авторитетом в русской армии, что потребовал от Ставки немедленного направления сюда не менее двух пехотных дивизий и одной кавалерийской бригады. Ставка отреагировала быстро, передав герою Кавказа пусть и третьесортные дивизии. В конце мая они прибыли из Мариуполя прямо в Трапезонд и вместе с Приморским отрядом развернулись в 5-й кавказский корпус под командованием генерала Яблочкина. Корпус обеспечивал все правое, приморские крыло Кавказской армии.

А бои, пусть и частные, продолжались по всему Кавказскому фронту. В апреле турки безуспешно пытались атаковать наши войска в направлении Байбурт – Эрзерум. Мы же в районе Уйралского озера^[1] наступали успешно, вошли в переделы Турции и к середине мая заняли город Ревандуз – важный узловой пункт на пути в южную Персию. В самой Персии продолжал активно действовать корпус генерала Баратова. Англичане, потеряв блокированный в Кут Эль-Амаре экспедиционный корпус генерала Таунсенда, собрали на Титре более четырех дивизий, но требовали помощи от Баратова. И этот скорее по названию корпус, имевший всего 7000 штыков и сабель с 22 орудиями, должен был отмахать 800 верст и решить задачу, неподдающуюся четырем английским полнокровным дивизиям. И корпус пошел вперед. В апреле занимает Керинд, в мае – Касриширин и на Багдадском направлении выходит к иракской границе. Англичане все молчат. Баратов посылает в английскую ставку сотню казаков, призывает к совместным действиям, но тщетно. И турки бросают против Баратова полнокровный корпус генерала Халил-паши – 25 тысяч аскеров с 80 орудиями. Баратов очень медленно, с боями начинает отводить свой измученный походом и лихорадкой отряд в район Козвина. Любопытно, что за все время операции в Персии Баратов потерял в боях только 460 человек, а от болезней – более 2 тысяч.