Молодость может многое - Александр Сергеевич Омельянюк

Вечером он узнал, что в ночь с 24 на 25 декабря израильтяне провели операцию, в ходе которой с верфи французского порта Шербур были угнаны в Израиль пять торпедных катеров типа «Ягуар», последних из, заказанных у Франции и оплаченных Египтом, катеров.

На следующее утро субботы 27 декабря Платон начал готовиться к посещению в этот день свадьбы подружки Насти — Галины Беляковой, жившей неподалёку в доме № 24 по улице Ленина. Та пригласила их, как минимум, в качестве ответного шага на посещение их свадьбы, но возможно, что Платона и с другой целью.

И хотя Настя уже готовилась к выписке из больницы, но на свадьбу подружки всё равно не успевала.

А Павел, пользуясь отсутствием жены, опять специально поменялся дежурствами в своей воинской части, чтобы потом все дежурные субботы проводить с Настей.

Платон и Олыпины подготовили молодожёнам один общий подарок — красивый чайный сервиз, заблаговременно купленный на Кировской Петром Петровичем. Теперь дело оставалось за букетом цветов, за которым надо было ещё съездить до Курского вокзала. Поэтому уже с утра Платон спешил. После завтрака он сначала не только тщательно побрился, но и вне графика помылся и надушился, подготовил костюм и поехал за цветами. И в гости к Беляковым он пришёл вовремя, поздравив молодых и вручив им цветы и подарки от себя и Насти с Павлом.

Женихом Гали стал, отслуживший в армии, Дмитрий Яковлевич Кучер, родившийся 21 октября 1947 года и учившийся с Платоном в одной школе, а теперь в заводском техникуме и работавший в шестом цехе. Он был весьма симпатичным, черноволосым и кареглазым. Его крупные, чуть широко посаженные, тёмно-карие глаза сразу приковывали к его лицу внимание, преходящее в любование. Платону он уступал лишь в росте.

Платона в компанию приняли радушно. Но особенно уважительно к нему отнёсся отец Гали, очень красивый и статный мужчина, видимо увидевший в Кочете своего и наверно жалевший, что не Кочет, а Кучер стал его зятем. Ведь наверняка Галя говорила отцу, что ей нравится старший брат её подружки Насти, но тот был занят учёбой и пока жениться не собирается. Кроме взрослых на свадьбе оказалось много молодёжи. Это были одноклассники и друзья молодых. Но Платон, кроме младшей двоюродной сестры Гали, никого не знал. Поэтому, когда начались танцы, он поначалу остался со взрослыми за столом. И оказалось не зря. Отец невесты воспользовался случаем поговорить с Кочетом и вместе выпить. И уже хорошо закусивший Платон, запив водку сначала вином, а потом напитком и не закусывая, остался относительно трезвым, удивил хозяина дома.

— «Ну, ты и молодец! Во всём молодец! Я думал, что это ты будешь моим зятем!?» — разоткровенничался тот.

— «Да мне жениться ещё рано! — успокоил того Кочет — Но извините, пойду немного разомнусь!».

И Платон прошёл к танцующей молодёжи, сразу услышав возглас молодой блондинки с большими голубыми глазами:

— «Ой! Смотри, какой к нам пришёл высокий, красивый и стройный мальчик!?».

— «Да он ещё и голубоглазый брюнет и даже с ямочками на щеках!» — согласилась её танцующая подруга, сразу вызвав зависть у их партнёров.

И не успел Платон оглядеться, как девушки объявили Белый танец, и блондинка первой пригласила его. Платон, как обычно, танцевал, слушая музыку и периодически разглядывая партнёршу. Та была эффектна и наверняка пользовалась успехом у мужчин, и видимо захотела пополнить свою коллекцию вздыхателей.

Хотя Платону и понравилось её внимание к нему, но не понравилась её вульгарная напористость. К тому же та была небольшого роста и видимо свободного поведения.

— Красивая, но меня к ней почему-то совсем не тянет?! — в танце задался Платон вопросом, решив её в ответ не приглашать.

И как всегда он потанцевал по очереди со всеми девушками, не забыв и невесту, но больше помня Олю Фитову.

— «А ты также хорошо танцуешь, как раньше!» — первой выдала комплимент Галина.

— «А ты красива ещё больше!» — любезностью ответил Платон.

И тут Галя внимательно взглянула на Кочета, от удивления даже сначала отстранившись, а потом наклонившись и прошептав ему на ухо:

— «А раз я тебе нравлюсь, что же ты раньше не действовал?!».

— «Так учёба же! Когда тут встречаться?».

— «Но это не помешало тебе вскружить голову и моей двоюродной сестрёнке Оле?! Почему ты не стал с нею встречаться?».

— «Так она, хоть и весьма симпатичная, но ещё маленькая и глупенькая! Посодют ещё?!» — вспомнил он, как подсаживал в автобус шестнадцатилетнюю девчушку за ворот её серой шубки, и перевёл ответ в шутку, в которой была и большая доля правды.

Оттанцевав со всеми девушками и некоторыми женщинами, и став для свадьбы украшением, или даже свадебным генералом, или, как минимум, майором, Платон в отличном расположении духа возвратился домой, на прощание получив от хозяев и их молодой женской половины гостей приглашение прийти завтра на продолжение празднования свадьбы, но теперь только в компании молодёжи. Платон пообещал, но задумался:

— А стоит ли мне приходить завтра? Вон, как ревниво смотрел на меня жених!? А его друзья — вообще смотрели на меня волками, даже слова мне не сказали, хотя и я, правда, тоже с ними первым не заговорил?! Но это же этикет! Они же старше меня, хоть и всего на два года!? Но Галя же меня пригласила, и девушки хотели? Тогда именно поэтому я и приду! Мне ведь будет ещё и интересно посоревноваться интеллектом со старшими парнями!? — продумав, решил Кочет.

И на следующий день он пришёл на квартиру Беляковых точно в назначенное время. К его удивлению там уже собралась почти вся молодёжь.

Теперь все пили и танцевали мало, заняв время разговорами, в которых тон, с подачи жениха, задавали двое его друзей и одноклассников Виктор и, назвавшийся поэтом, полный блондин Сергей.

А Платон и не мешал им соперничать краснобайством в их пустых разговорах. По всему было видно, что они пытаются произвести впечатление на девушек и соперничают за внимание к себе их шикарной блондинки, самолюбие которой задело почему-то неожиданно для неё холодное отношение к ней Кочета.

Поначалу они остерегались Платона, не зная, что от него ожидать.

Но хитрый Кочет дал им выговорится, дабы «увидеть дурь каждого», лишь внимательно слушая их, изредка задавая вопросы, вставлял свои фразы и совсем редко комментируя их высказывания.

Сергей, наверно представляя себя Есениным, в разговорах всё время тянул одеяло на себя, говоря лишь о поэзии и о своих в ней достижениях.