Инженеры Сталина. Жизнь между техникой и террором в 1930-е годы - Сюзанна Шаттенберг

Благодаря новой политике «жена инженера» стала соперничать за общественное внимание с «женщиной-инженером». У женщин-инженеров никогда не было своей организации, зато теперь возникло объединение жен ИТР. Инженеру, который все силы отдавал социалистическому строительству, разрешили иметь неработающую жену. В Кривом Роге в 1936 г. насчитывалось 400 общественниц, на заводе «Запорожсталь» вступить в их ряды вызвались сразу 23 женщины, в шлифовальном цеху шарикоподшипникового завода в 1936 г. занимались общественной работой 1000 домохозяек. Ехать на Дальний Восток изъявили желание 70 тыс. женщин, из которых отобрали только 12 тыс. В женский день 8 марта Орджоникидзе уже не выдвигал на первый план фигуру женщины-инженера, а превозносил новую модель семьи инженера и домохозяйки. Пока инженер «строит наши заводы и фабрики… строит нефтяную вышку, буровую, строит шахту… отдает делу строительства социализма все свои силы, все свои знания», его супруга воспитывает из их детей будущих коммунистов и трудится вместе с мужем на благо родины. После своих общественных дел она сама возвращается домой поздно, и муж не слышит от нее упреков, что он мог бы приходить с работы пораньше Новое движение общественниц являлось привилегией новых высших слоев и формировалось «по отраслевому принципу» из жен инженеров и хозяйственников, жен офицеров, творческих работников, стахановцев и т. д. Оно служило для охвата и организации женщин, которые раньше не участвовали в производстве, работая дома, вне контроля государства и партии. Теперь их положение получило официальную санкцию и в то же время оказалось тесно связано с политикой партии. От использования их потенциала должны были выиграть не только мужья и дети. «Жены ИТР в борьбе за уголь», — гласил заголовок в газете «За индустриализацию», а Н.К. Крупская разъясняла, что жена, даже если сама не работает в угольной шахте, может по-своему заботиться о повышении производительности труда, украшая для мужа домашний очаг: «Если он видит заботу о себе, интерес к делу, если видит в жене товарища и друга, у него настроение хорошее станет, легче ему, веселее работать будет. Если муж прогульщик, пусть жена на себя посмотрит, нет ли тут и ее вины». Не менее важно для нее подавать хороший пример детям. Хоть из них и воспитывают новых людей в школе, большое значение имеет то, что они видят дома: «Мнение матери, ее помощь отцу в том, чтобы он стал ударником, не может не влиять на ребят».

Общественницы сажали цветы на площадях и в заводских дворах, шили скатерти и занавески для столовых, для рабочих, инженерных и солдатских общежитий, вязали салфеточки под цветочные вазы, красили стены и варили зубную пасту, разбивали огороды, ухаживали за свиньями, курами и коровами, устраивали школы и детские сады. У женщин был правильный взгляд на «мелочи жизни»; «Жены инженеров и хозяйственников создали отряды, которые активно помогали приводить в порядок заводскую территорию, улицы новых городов, площади и парки… Тысячи общественниц пошли… на заводы и фабрики, в рабочие общежития и квартиры, помогая своим мужьям в борьбе за высокую производственную культуру». Жены ИТР комбината «Криворожсталь» организовали секцию по искусству в ДИТР, балетную школу для детей, кукольный театр и оборудовали спортплощадку для молодежи. Кроме того, они взяли шефство над рабочим клубом, местными библиотеками, рабочим общежитием и столовыми. Женщины заботились не только о чистоте, порядке и культурных мероприятиях, которых инженерам столь часто не хватало. Они взяли на себя заботу о детях и другие социальные функции, например базовое медицинское обслуживание. Наконец, их объединения помогали им самим повышать уровень образования и готовиться к трудовой жизни. Хетагурова и ее сподвижницы в рамках движения общественниц оканчивали курсы почтовых работников, телефонисток, швей и т. п. Полина Валентиновна Берман, жена директора газового завода, вела политзанятия, преподавала стенографию и немецкий язык, руководила драмкружком, детской балетной студией, кружками пения, современных танцев и джазовым ансамблем. Белла Леонтьевна Тонезер, жена инженера электроцеха на ЮТМЗ, открыла пошивочную мастерскую и организовала курсы кройки и шитья. В публикациях о движении общественниц подчеркивалось, что женщины находят свое место в производстве и обществе в качестве «инженеров, трактористок, слесарей, директоров, политработников, парашютисток, председателей колхозов, актрис, летчиц и писательниц». Профессиональная деятельность женщин отнюдь не дискредитировалась; «Правда» в равной мере поощряла их приход на производство и присоединение к движению общественниц. Но в 1935-1938 гг. всячески прославлялись именно жены инженеров, которые проводили всесоюзные съезды и выпускали брошюры, а иногда и роскошно оформленные фотоальбомы с отчетами о своей работе.

«Новую старую» модель семьи и разделения труда поддержала и газета «За индустриализацию», печатавшая в 1935-1936 гг. фотографии с изображением новой нуклеарной семьи. В центре обычно сидел или стоял инженер, вокруг него группировались жена и дети: вот знаменитый на весь Советский Союз ударник, начальник участка на шахте Кочегарка Никита Изотов обедает в кругу семьи, слева от него сидит жена, справа — домработница; вот буровой мастер Малгобеков из «Грознефти» читает сыну Коле и дочке Нине новую книжку. Таким образом на сцену выводилась семья как ячейка социализма, а вместе с ней — новый принцип оплаты по труду, новые квартиры, новая мебель и товары широкого потребления.

Реабилитируя жену-домохозяйку, советская власть пошла навстречу мужской части своей новой элиты. Одновременно реабилитация семьи отвечала всеобщей тяге к социальной стабильности, желанию иметь безопасное убежище и вести жизнь нормального обывателя. Когда речь зашла о насаждении в обществе «культурности», власть обнаружила пропадавший до тех пор втуне потенциал неработающих супруг, зачастую имевших широкое гуманитарное образование, и разглядела в нем ценный капитал. В условиях, когда общественные места пребывали в запустении, заводские территории утекали в грязи, а нравы огрубели, партия признала обычную домохозяйку организующей силой и решила воспользоваться ее способностями. Благодаря представлению, будто «культурность» — в первую очередь женское дело, супруги инженеров на некоторое время оказались в зените славы, потеснив женщин-инженеров на второе место.