Адмиралы Грейги: оклеветанные и забытые - Наталья Колева

24 корабля, 455 фрегатов, в числе которых были 6 кораблей с винтовыми двигателями, да ещё несколько больших пароходов, смело могущих вести в бой каждый по 3 корабля…Ещё Черноморский флот, благодаря удалению от благотворного вмешательства кн. Меншикова и самостоятельности, предоставленной адм. Лазареву (оказывается не Грейгу, как писали – Н.К), был в лучших условиях. Но отсутствие паровых судов решило участь Черноморского флота, спевшего свою лебединую песню в Синопском бою, который иностранцы и скептики, даже наши соотечественники, повторяя слова наших тогдашних врагов, всячески стараются умалить. (Город почти беззащитен, флот немощен против столь сильного противника; поэтому затопив во входе на рейд часть наших старых кораблей, всю морскую артиллерию и моряков перевели на берег, чтобы защищать город, укрепления которого существовали только на бумаге). Россия, экономя последние годы на перевооружения армии новым ружьём, а флот паровыми двигателями, оказалась далеко позади остальных государств в снабжении наших сухопутных и морских сил и в результате потерпела страшное унижение и поражение в Севастопольскую войну. Князь Меншиков, упоенный сознанием своего собственного величия, восхвалял существующие порядки и перечислял благоволения, изъявленные Его Величеством при посещении флота, портов и заведений, где всегда старались показать лишь наружный блеск и порядок. Действительность была, к сожалению, совсем иная; в Отчете за 1853 год Великий Князь Константин Николаевич с прискорбием сообщил о том, что «материальная сила нашего флота много уступает качествами своими флотам иностранным. Свойства леса, постройки, неимение винтовых двигателей, меньшая быстрота хода, такелаж, артиллерия, снаряды, всякое ручное оружие и пр. суть, предметы в которых мы не можем соперничать с флотами английским, французским и американским». Политические обстоятельства последних 20 лет не требовали активного участия флота, который совершая обычные практические плавания, преимущественно в своих водах совершенствовался лишь с показной стороны. Наружный порядок был безукоризнен. В таком же блестящем виде представлял Государю и все дела по управлению Морским ведомством в своих ежегодных всеподданнейших отчетах князь Меншиков…»[224]. «Царствование Императора Николая ознаменовалось блестящими действиями флота в Средиземном и Черном морях, где под мудрым руководительством Грейга он не раз прославил русское имя во многих делах»[225].Дата Отчета – 1853 год. Минус 20 лет, это аккурат приход к командованию Черноморским флотом Лазарева. Вопрос? ТАК КТО РАЗВАЛИЛ ФЛОТ? Кто первый возвеличил и представил Лазарева, как преобразователя, да мало того – создателя Черноморского флота? Кто вбросил эту «утку?». Кто-то сейчас возмутится и завопит, что я позволяю себе «оскорблять, выставлять в невыгодном свете великого флотоводца», нет господа! Я всего лишь позволяю вынести на ваш суд воспоминания, письма, книги, а главное – архивные документы! Каждый вынесет из этого то, что захочет и главное, сможет понять. А чтобы вам было не скучно, предлагаю почитать биографию Альфреда Нобеля, где черным по-белому написано, что «Альфред вспомнил об Эриксоне – начался выпуск паровых двигателей и других деталей для первых в российской армии паровых кораблей. Они показали себя с лучшей стороны: несколько кораблей, построенных Нобелем, прослужили до 1-й мировой войны, т.е. более 60 лет». Это 1854 год. Так что хватит ломать комедию по поводу «величайших заслуг» Лазарева, вспомните о настоящих героях.

Как легко и просто списать все свои «косяки и неудачи» на умершего человека! Грейг мол всё развалил, а бедный, несчастный Лазарев, в поте лица «восстанавливал». Удобно! Только вот Николай I, трижды бывший при Лазареве в Николаеве и знавший, как там обстоят дела, на просьбу Лазарева, о «разломе на дрова за совершенной ветхостью состоящие при Дунайской флотилии 2 иола, 2-е канонерские лодки и один бот», о которой доложил князь Меншиков, написал жесткую резолюцию: «Разбираем, а новых не вижу, чтоб строили, нужно в сем поставить Лазареву на вид, без хорошей флотилии на Дунае нам быть нельзя». Только после этого «пинка» Лазарев приступил к постройке канонерских лодок, так было построено 40 парусных судов, сторонним которых он был. А что он там «на восстанавливал» видно из отчета Великого Князя. Вот только одно не понятно: Грейга Шигин обвинил в нерешительности, чуть ли не в трусости, проявленные в русско-турецкой войне…Повторю ещё раз слова Мелихова: «Безуспешность поисков за Турецким флотом может, с первого взгляда, быть приписана недостатку деятельности, но беспристрастное исследование всех обстоятельств докажет, что причина, по которой мы ни одного раза не были в состоянии встретиться с неприятелем в море, заключалась в одном изумительном благоприятном для Турок стечении обстоятельств, что тут не было ничего кроме счастия, против которого бессильны и искусство и опытность»[226]. Как-то даже неловко рассказывать историку и потомственному моряку, что такое «нерешительность и трусость», но попробую. Маркиз де Траверсе получил известие, что в Синопе стоит новенький, только построенный 80-пуш. турецкий корабль и приказал капитан-командору Перскому овладеть им. 4 марта Перский на корабле «Правый», с двумя фрегатами и брандером пришел на Синопский рейд. Увидели корабль, собрали совет и решили, что «атаковать невозможно», воспользовались «способным ветром и вернулись в Севастополь». На донесении об этом, Александр I написал: «если бояться выстрелов, то никакого военного предприятия совершить будет невозможно». 1809 год. Князь Багратион писал главному командиру Черноморского флота Языкову, чтобы тот «для бомбардирования Варны и усилении крейсерства прислать 74-пуш. корабль и 3 фрегата. Языков ответил, что не может этого сделать, т. к. эти корабли велено возвратить в Севастополь, полагая опасным плавание в море при наступлении равноденствия… Доводы не убедили, Багратион пожаловался, но началась зима и все кончилось перепиской. Флот не выходил из Севастополя оправдываясь противными ветрами». Ещё? Извольте. «1810 год. Сарычев три раза ходил по Черному морю с гнилыми кораблями: 1-й раз вместо того чтобы идти к Варне, вернулись в Севастополь; 2-й раз по приказу Императора снова посылается к Варне, не решается действовать, возвращается в Севастополь; 3-й раз – приказ овладеть Трапезундом: дано 5000 десанта». К Трапезунду подошли, встретили небольшое сопротивление и на военном совете решили, что в Трапезунде сопротивление будет ещё сильнее, вернулись в Севастополь. Сарычев был отправлен в отставку. «В 1811 году флот опять стоит в Севастополе, выходит в крейсерство на две недели и привозит 250 цынготных». И наконец, 1812 год. Император, узнав, что турецкие суда привозят горцам порох и оружие, спросил каким образом флот наш, господствуя на Черном море не препятствует этому? Тогда только отправили суда к Варне и усилили крейсерство»[227]. Надеюсь, что этот рассказ даст полную картину о нравственном и материальном состоянии Черноморского флота до Грейга и позволит честно и справедливо оценить все то, что им было сделано. Продолжим.

А как же Крымская