Колокол и держава - Виктор Григорьевич Смирнов

Ознакомительный фрагментКиевское княжество в одно из своих воеводств, астролог предположил, что будет гораздо лучше, если Михаил Олелькович, претендующий на место своего брата, в это время будет находиться далеко от Киева.

На следующий день король принял братьев Олельковичей в своей резиденции в Верхнем замке, охраняемом наемниками-караимами, известными своей доблестью и верностью сюзерену. Выслушав братьев, король милостиво разрешил князю Михаилу принять приглашение новгородцев. Но вслед за этим Казимир раздраженно заговорил о том, что некоторые его русские вассалы, похоже, заболели московской болезнью. Соблазнившись посулами великого князя Ивана, норовят отъехать на Москву. Так пусть знают: изменники ответят головой! И не только они сами, но и весь их род. И чтобы все стало окончательно ясно, король повелел князю Михаилу на время его отсутствия перевезти свою супругу княгиню Анну и сына Семена в Вильну, где им будет оказан надлежащий прием. На этом аудиенция закончилась.

Недвусмысленные намеки короля не на шутку встревожили князя Семена Олельковича. А что, если Михаил и впрямь переметнется на сторону Москвы? Коли такое случится — всем Олельковичам не сносить головы. Король измены не прощает. Своими опасениями князь Семен поделился со своим лекарем Захарией. После недолгого раздумья тот предложил послать вместе с князем Михаилом преданного человека, который будет сообщать в Киев обо всем, что происходит в Новгороде, и пришлет срочное сообщение, когда события примут нежелательный оборот. «Если господин прикажет, — с поклоном добавил Захария, — то в качестве такого информанта могу поехать я. Обставим это как торговую миссию, тем более что купцы-караимы давно хотели бы наладить торговлю с Новгородом».

Семену Олельковичу очень не хотелось расставаться со своим лекарем и советчиком, но, сообразив все обстоятельства, он вынужден был согласиться. Печально, конечно, что еврею он доверяет больше, чем родному брату, но от Михаила можно ожидать чего угодно, а расхлебывать кашу придется всем Олельковичам. Договорились, что на время отсутствия лекаря врачевать князя и готовить волшебное снадобье будет его помощник по имени Мойша Скаравей.

…Князь Семен не подозревал, что в то самое время, когда в парадном зале Верхнего замка король Казимир давал братьям аудиенцию, королевский врач и астролог Петр Гашовец имел беседу с Захарией Скарой. Прежде чем приступить к беседе, оба звездочета обменялись таинственными жестами и произнесли несколько загадочных слов по-латыни. Встреча длилась около часа, после чего собеседники расстались, вновь обменявшись таинственными знаками.

6

Весть о том, что Захария Скара отправляется вместе с князем Михаилом Олельковичем в Великий Новгород, произвела большое волнение в еврейской общине города Киева. На самом деле еврейских общин в городе было две — раввинистская и караимская. Слабо искушенные в иудейской вере киевляне называли раввинистов «евреи с пейсами», а караимов — «евреи без пейсов». Однако между общинами существовали и гораздо более глубокие различия. Раввинисты жили по правилам Талмуда, то есть закона устного, караимы Талмуд не признавали, доверяя исключительно Торе — закону писаному.

Хотя Захария Скара принадлежал к караимской общине, раввинисты посчитали нужным вступить с ним в переговоры. После продолжительного обсуждения совет общины поручил эту важную миссию ученому раввину Моше бен Якову, по прозвищу Моше Изгнанник.

…Караимское подворье находилось в Верхнем городе, недалеко от Жидовских ворот. За невысокой глинобитной стеной царила хлопотливая жизнь. Одни караимы таскали тюки с товарами, другие поили лошадей и верблюдов, третьи о чем-то спорили на своем гортанном языке. В глубине подворья виднелась караимская синагога-кенасса, расположенная алтарем на юг. В северной части кенассы виднелся зарешеченный балкон с отдельным входом для женщин, к храму примыкал дворик с виноградной беседкой.

Привратник в восточной одежде с кривой саблей на боку проводил гостя к жилищу Захарии Скары. В комнате лекаря царил полумрак. На полках вдоль одной стены тесно стояли книги — пузатые, в кожаных переплетах, явно дорогие. Вдоль другой стены — колбы, реторты, анатомические препараты, медицинские инструменты и астрономическая труба. Сам хозяин сидел за столом, перед ним лежали раскрытая Тора и узкие листы бумаги, заполненные загадочной цифирью.

Увидев гостя, Захария вежливо предложил ему сесть. Молодой расторопный помощник соорудил скромную трапезу: вино, козий сыр и баллы-бадэм — караимские пирожки с миндалем и медом.

Пригубив вина, Моше бен Яков начал издалека:

— Весьма наслышан о вас, ребе Захария. Вы много путешествовали, много повидали. Говорят, вы наизусть помните Тору, а небесные пути знаете лучше, чем свои карманы. И я хочу спросить вас, такого умного человека: почему наши общины враждуют? Да, между нами есть различия. Вы нарушаете заповедь, изображая на пасхальных лепешках солнце, луну и звезды. Ваш Иом-Киппур не совпадает с нашим. Вы празднуете Песах и Суккри лишь семь дней и не соблюдаете пост Эсфири. У вас свои синагоги, свой язык, своя одежда. Мы бедны, а вы богаты. У нас мелочные лавки и шинки, у вас большие капиталы и торговые обороты. Мы не любим войну, вы служите наемниками у королей. И все же я вас спрашиваю: разве это главное? Разве мы все не евреи? Разве мы с вами не верим в Единого Бога и не почитаем Тору?

— Давайте говорить начистоту, ребе, — с усмешкой отвечал Захария. — Меня не обманут ваш кроткий вид и ваш печальный взор. Вы называете нас еретиками и проклинаете в своих синагогах. Вы опутали евреев нелепыми запретами, которые сами придумали для того, чтобы повелевать. Вы — как узкое платье, которое сшито на всех по одной мерке. А мы превыше всего ценим личную свободу, и нам не нужны посредники для того, чтобы обращаться к Богу. У нас свой закон, и он зовется севел-ха-иеруша, то есть бремя наследия. Наш учитель Анан Бен Давид говорил: «Тщательно ищите в Торе и не опирайтесь на мое мнение». Да, караимы — храбрые воины, иначе нас давно уже не было бы на свете. Да, мы ведем большую торговлю, но мы не спаиваем народ в шинках и не даем деньги в рост под безбожные проценты.

— Каждый добывает свой хлеб как умеет, — возразил раввин. — Но я пришел к вам не для того, чтобы препираться. Караимы и раббаниты спорят уже пятьсот лет и никогда друг друга не переспорят.

— Что же привело вас ко мне, ребе?

— Совет общины встревожен тем, что у вас бывает много гоев…

— Что ж тут удивительного? — пожал плечами Захария. — Я врач, и это мои пациенты.

— Дослушайте меня! Мы живем в Киеве уже триста лет и научились ладить с русскими. Они не