Краткая история Англии - Саймон Дженкинс

Год 1066-й – самый известный в английской истории. При упоминании этой даты в памяти каждого английского школьника тотчас всплывают имена саксонского героя Гарольда и французского злодея Вильгельма, армии которых сошлись в битве под Гастингсом. Исход сражения решила случайная стрела, угодившая Гарольду в глаз. Однако история далеко не всегда такова, какой ее изображают. Гарольд, сын Годвина, был в лучшем случае только наполовину англосаксом и не имел оснований притязать на трон, если не считать благословения умирающего Эдуарда. Да и Вильгельм не был французом – он был потомком скандинава Роллона, в 911 г. получившего Нормандию в лен от французского короля Карла Простоватого. У Вильгельма на английский трон также не было никаких прав, если не считать вероятного, но давнего благословения Эдуарда. Оба они вели свой род от викингов.

Вильгельм был коварен, честолюбив и способен на беспощадную жестокость. Он правил герцогством меньшим, чем Йоркшир, и был вассалом французского короля. Его власть основывалась на феодальном владении землей, которой он жаловал своих баронов за военную службу. Весной 1066 г. он созвал этих баронов и сообщил, что намерен претендовать на английскую корону и рассчитывает на их поддержку. Большинство отказалось, сославшись на то, что присяга на верность не распространяется на заграничные войны и личную кровную месть. Город Кале не находился на его территории, и Вильгельму предстояло от берегов Нормандии идти под парусами через более широкую часть пролива Ла-Манш. Необходимы были тяжелые суда для перевозки лошадей и к тому же попутный ветер. После высадки герцогу предстояло столкнуться со зрелым, опытным воином, сражающимся на своей земле. Вся эта рискованная затея была неразумна, но Вильгельм стоял на своем, и то, что началось с притязаний на корону и вассальной клятвы сеньору, переросло в нечто более масштабное. Вильгельм вынужден был посулить своим баронам земли в Англии и вербовать наемников из других краев, а их тоже как-то придется вознаграждать! Его единственным тактическим преимуществом было благословение папы римского Александра II, разгневанного на Годвина за то, что тот назначил Стиганда архиепископом Кентерберийским, не согласовав свое решение с Ватиканом. Папа прислал Вильгельму освященное им лично знамя и благословил на завоевание Англии.

В ответ Гарольд разместил у острова Уайт свою флотилию и созвал фирд, народное ополчение из свободных крестьян, ставшее лагерем вдоль южного побережья. Ополчение служило поддержкой королевской гвардии, хускерлам – двум тысячам воинов на постоянной королевской службе. Этого было достаточно для обороны, но для вторжения Вильгельма не хватало первого необходимого условия – юго-западного ветра, что создавало затруднения для обоих предводителей. Вильгельм вынужден был удерживать свою разношерстную армию и корабли для ее перевозки у берегов Нормандии, в то время как ополченцы Гарольда, свободные земледельцы, рвались по домам убирать урожай. И тут Гарольда настигло сокрушительное известие: его мятежный брат Тостиг, бывший эрл Нортумбрии, отбыл в Норвегию и, заключив военный союз с королем Харальдом Суровым (Гаральдом Гардрадой), давно претендующим на английскую корону, подстрекал того напасть на Англию. Гардрада в свои пятьдесят с небольшим был белокурым гигантом, всю жизнь проведшим в сражениях и разбое по всему континенту: через Русь он добирался до Константинополя и даже до Сицилии[6]. Он охотно согласился на предложение Тостига и в августе, прибыв со своим войском на двухстах кораблях, высадился в Скарборо. Выступив отсюда, он разбил войско эрлов Нортумбрии и Мерсии при Фулфорде и заставил сдаться Йорк.

Тем временем разгулявшиеся в Ла-Манше шторма по-прежнему удерживали готовые к отплытию корабли Вильгельма у берегов Нормандии, так что военачальники Гарольда прониклись уверенностью, что никакого вторжения в этом году уже не будет. Гарольд покинул свой дом в Бошаме, неподалеку от Чичестера, и направился в Лондон, где узнал, что Гардрада высадился в Нортумбрии. За сутки Гарольд собрал войско и двинулся на север, достигнув Йорка всего за четыре дня. Это был один из величайших переходов в истории Англии. Здесь Гарольд обнаружил, что Гардрада отошел от Йорка к Стамфорд-Бриджу в одиннадцати километрах к востоку, причем треть своих сил оставил на кораблях. Внезапное появление армии Гарольда застало Гардраду врасплох. Понимая это, войско Гарольда тут же напало на врага, и в стремительной, яростной схватке оба предводителя, Гардрада и Тостиг, были убиты. Оставшиеся в живых норвежцы с позором отправились восвояси. Гибель Гардрады, «последнего из викингов», значительно уменьшила угрозу английскому трону со стороны Скандинавии.

Гарольд пробыл в Йорке всего неделю, наводя там порядок, как вдруг ему сообщили страшную новость: Вильгельм в конце концов все же отплыл от берегов Франции и 28 сентября высадился в бухте Певенси. Гарольду предстояло форсированным маршем вести усталую, истощенную армию обратно на юг, к Лондону. Там он получил от Вильгельма, уже расположившегося лагерем у Гастингса, послание, в котором тот вновь заявлял о своих претензиях на трон. Гарольд резко ответил, что право на трон принадлежит ему по завещанию Эдуарда, что оно подтверждено решением витана и последующей коронацией. Вопрос, безусловно, предстояло решать оружием. Гарольд отбыл из Лондона и 13 октября был в Гастингсе.

Поле брани, которое можно осмотреть и сегодня, представляло собой небольшую возвышенность и долину. Оно было настолько тесным, что сражаться на нем могли не более чем по восемь тысяч воинов с той и с другой стороны. Считается, что у Вильгельма было три тысячи конницы, разбитой на небольшие отряды и поддерживаемой лучниками и пехотой. Вильгельм мог свободно перебрасывать свои отряды. Воины Гарольда сражались в пешем строю. На гребне холма они образовали «стену щитов», внахлест приставив их один к другому. Это обеспечивало прочную оборону, но поддерживать дисциплину или перестроить строй для атаки, когда он нарушен, было очень трудно. В таком войске отсутствовала четкая структура, но так обычно сражались и англосаксы, и викинги: каждый дрался сам по себе и сам за себя, а король был окружен только небольшой личной охраной.