Записки капитана флота - Василий Головнин

Лаперуз, пройдя пролив между островом Сахалином и островом Матсмаем (после названным его именем) в половине августа 1787 года от мыса Анивы до мыса Тру острова Штатенландии (земли Штатов)^[3], никакой земли не видал и, усмотрев сей мыс 19 августа (по новому стилю), видел после Компанейскую землю^[4] и Марикан^[5], между коими прошел, назвав сей пролив именем своего фрегата La Boussole (компас). Но почти беспрестанные густые туманы препятствовали ему производить дальнейшую опись Курильских островов, и он нашелся принужденным, оставив свое намерение, идти в Камчатку. На сем пути не видал он по причине туманов ни одного Курильского острова, кроме трех вышеупомянутых. Это было по старому стилю в первых числах сентября.

Капитан Сарычев (в изданном им путешествии по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю, Восточному океану и проч.) пишет, что из Авачинской губы отправились они 6 августа (по старому стилю) 1792 года с намерением описывать Корейское море^[6] и шли к SW вдоль Курильской гряды. Но сырые туманы препятствовали им видеть землю до 20-го числа, а тогда, будучи в широте 47°28', увидели они, как господин Сарычев полагает, остров Марикан и некоторые другие. Они хотели осмотреть их, но туманы помешали. Позднее время принудило их оставить намерение описывать Корейское море и возвратиться в Охотск. На обратном пути видели они седьмой остров и пик на двенадцатом острове, потом видели южный край второго острова и верхи трех сопок пятого; но все это являлось в тумане так, что они не могли определить географического сих мест положения.

Английский капитан Бротон в 1796 году, оставив Вулканический залив, находящийся на южном краю Матсмая, плыл по восточную сторону сего острова, прошел между островами Кунаширом и Итурупом, приняв первый из них за часть Матсмая. Потом, идучи вдоль северо-западного берега острова Итурупа (Штатенландии), видел лишь первую половину его протяжения и северо-восточную оконечность, не зная, что они составляют один и тот же остров. Потом, пройдя вдоль западной стороны Урупа (Компанейской земли) и Симусира (Марикана), доходил до острова Кетоя. Оттуда воротясь, проходил по южную сторону Урупа, Итурупа и Кунашира, не сделав никаких примечаний о берегах сих островов. Сколько, впрочем, велико ни было желание капитана Бротона точнейшим образом осмотреть сии столь малоизвестные земли, но он не успел в своем намерении по причине туманов, крепких ветров и вообще неблагоприятной погоды. Плавание капитана Бротона по водам южных Курильских островов происходило в октябре месяце.

Капитан Крузенштерн в 1805 году, возвращаясь из Японии в Камчатку, находился у Курильских островов в последних числах мая и в первых июня. Потом, идучи к острову Сахалину, проходил он мимо них в первой половине июля, а на обратном пути – в исходе августа^[7]. Мне это известно было по карте, приложенной к вояжу капитана Крузенштерна, которую я получил вместе с некоторыми другими от подштурмана Курицына, командира одного из судов Американской нашей компании; но, не читавши второй части его вояжа, я не знал, какие погоды он встретил у Курильских островов.

Впрочем, кроме сих знаменитых мореплавателей, у коих я, так сказать, заимствовал советы в моем деле, старался я также и здесь, в Камчатке, отыскать людей, бывавших в местах, предназначенных мне для описи, и расспрашивал их о всех обстоятельствах с большой подробностью. Но от людей, не знающих мореплавания и вообще с весьма ограниченными понятиями, каковы камчатские промышленные, которые одни только вместе с гражданскими чиновниками ездят на ближние обитаемые Курильские острова для сбору ясаков и прочего, мало можно получить нужных мореплавателю сведений. Они знают только, что летом бывают ясные дни и хорошие погоды, но как часто и в каких месяцах более, обстоятельно сказать не могут, ибо при переездах через проливы одна необходимость заставляет их примечать состояние и перемены погод и ветров. А там, добравшись до курильских жилищ, им мало нужды до атмосферы, и они не заботятся о метеорологических замечаниях; добыча и сбор ясаков составляют все их упражнение.

Но некто подштурман Андреев, человек с порядочными по своему званию сведениями, бывший с лейтенантом Хвостовым на компанейском^[8] судне у южных Курильских островов в первых числах июня, уверял меня, что тогда погоды стояли хорошие. В прошлом году я шел с Камчатки в Америку в июне месяце, а возвращался в августе и сентябре: в оба раза имел я очень часто пасмурные погоды и туманы, а горизонт почти всякий день был покрыт мрачностью. Итак, все вышесказанное мною о погодах на Восточном океане уверяло меня, что сему морю свойственны туманы, что оные бывают здесь часто и продолжительны во всех месяцах без исключения, только в одних чаще, нежели в других, и что здесь нет такого времени года, в котором бы стояли по неделе сряду хорошие и ясные дни.

Это самое заставило меня думать, что для описи такого пространного берега непременно нужно употребить целое лето – с начала мая по октябрь. Для сего надобно стараться сколько возможно держаться ближе берегов, если ветер позволяет, во всякую погоду, и когда выяснит или туман прочистится, тотчас подходить к ним вплоть. Иначе в три года едва ли можно кончить сию опись, если только употреблять на то средние летние месяцы, то есть июнь и июль. Сии заключения понудили меня приступить к делу как возможно ранее.

Здесь упомяну кратко о моем плане, как производить опись. Он состоял в следующем. Из мореплавателей, имевших средства определять долготу места на море астрономическими наблюдениями, видели Курильские острова Гор, Лаперуз, Сарычев, Бротон и Крузенштерн. Капитан Гор видел только два первые от Камчатки острова – Сумшу и Парамушир. Лаперуз видел Итуруп (Штатенландию), Уруп (Компанейскую) и Симусир (Марикан). Господин Сарычев не упоминает в своем путешествии об определенном им географическом положении островов, кои он видел. Бротон видел часть Матсмая, Кунашир, Итуруп, Уруп, Симусир и Кетой издали. Капитан Крузенштерн проходил три раза Курильскими островами, и, судя по трактам его, положенным на карте, надобно думать, что он видел с разных сторон все острова от мыса Лопатки до острова Расшуа, который, по его карте, тринадцатый из островов Курильских.

Следовательно, нет сомнения, чтобы все сии острова, виденные капитаном Крузенштерном, по широте и долготе не были положены во всех отношениях с величайшею точностью. Что же касается до южных островов, виденных Лаперузом и Бротоном, то они не со всех сторон ими осмотрены. Следовательно, сии мореходцы не могли определить настоящего их местоположения, а притом они не занимались описью оных, и кроме Нортона, на который капитан Бротон один раз посылал шлюпку, не посещали ни одного из них. Что же касается до старых наших мореплавателей и промышленных, учащавших своими посещениями Курильские острова, то стоит только сравнить карту капитана Крузенштерна северных Курильских островов с прежними картами, изданными с повествования сих господ, чтобы увериться в недостатке их описей. Некоторые острова в двух местах положены под разными именами, другие – маленькие, ничего не значащие, увеличены в 5 или 10 раз против настоящей своей величины; одни между собою сближены, другие, напротив, отдалены. Словом, множество разных грубых ошибок наполняют все старые карты Курильских островов.