Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми. 1917-1937 - Марк Меерович

Нужно отметить, что интересы номенклатуры и рабочих по отношению к жилищу, характер их включенности в государственную жилищную политику уже в первые послереволюционные годы начинают сильно расходиться. Рабочие не понимают, что власть сознательно, используя жилище, регулирует жизнь и деятельность людей; сознательно при помощи жилья стимулирует, наказывает, социально дисциплинирует, принуждает и поощряет. И очень по-разному обращает жилье к тем, кто является частичкой власти (приближен к ней), и к тем, кто является объектом управления (то есть подчинен ей). Рабочие под воздействием идеологии в массе своей искренне верят в провозглашаемый идеал коммунистического жилища — коммуну. Рабочие недоумевают, почему руководящие работники выходят из коммуны, покидают ее. Рабочие стремятся вернуть тех ответственных работников, кто выбрался из коммун и обустроился жить в отдельных квартирах и домах. Порой возвращают обратно почти насильно. А. А. Богданов описывает любопытную ситуацию, сложившуюся в конце 1920 года в г. Орехове-Зуеве — осуществленный рабочими принудительный перевод всех ответственных работников-коммунистов из отдельных квартир в рабочие казармы^[955]. А. А. Богданов цитирует слова одного из организаторов этой меры: «...ответственные работники-коммунисты отделились от обычных условий жизни рабочих, выделившись в более удобные помещения — домики и квартиры, и тем самым оторвались от широких рабочих масс и от рядовых работников партии. (...) Мы, ореховцы, ни на минуту не закрывали глаза на последствия сделанного шага (принудительное возвращение ответственных работников-коммунистов обратно в коммуну. — М.М.) и знаем, что в условиях казарменной жизни товарищам самим придется затратить много лишних сил. А для некоторых такие условия окажутся, может быть, и смертельными, но мы глубоко уверены, что выбывшие из строя будут скоро заменены, и наша цель будет достигнута. Нам думается, что Центральному Комитету необходимо потребовать обязательного проведения нашего решения в жизнь во Всероссийском масштабе»^[956].

В 1928-1932 годы текучесть рабочих в связи с продовольственным кризисом постепенно становится почти катастрофической и лавинообразным становится приток людей в города из деревенской местности, охваченной голодом^[957]. Безусловно, люди, приезжающие в город из сельской местности, являются целью и результатом проводимой властью официальной политики «раскрестьянивания», но власти нужна не просто прибывающая в города неорганизованная, недисциплинированная, неквалифицированная потенциальная рабочая сила, ей нужен «новый пролетариат». Крестьяне же, приехав в город, не слишком стремятся на фабрики и заводы, поэтому острый дефицит жилища используется властью как мощный фактор, подталкивающий людей к трудоустройству. Основные формы собственности на жилище, существующие в этот период — государственная, ведомственно-государственная, государственно-кооперативная, частно-государственная, неразрывно связаны с этим условием. Человек может получить место в коммунальной квартире лишь от администрации предприятий и учреждений в случае устройства его на работу. Ведомственное коммунальное жилище, существующее в форме «закрепленных домов», выступает мощным средством укрепления власти «красных директоров». В случае увольнения следует незамедлительное выселение и очень часто без предоставления какого бы то ни было годного для жилья помещения.