Тайна гибели генерала Лизюкова - Игорь Сдвижков

В пору триумфа лживого «письма водителя» этот любитель писать статьи на военно-историческую тему, словно очевидец, живописал на встрече с юной общественностью смелую «операцию» по вызволению тела погибшего генерала. Гордо называя себя «военным историком», он, не стесняясь, заявлял, что никогда не работал в ЦАМО и даже не собирается этого делать. (Ему довольно и мемуаров. По ним он и пишет свои статьи!)

Так вот, проникновенно рассказывая, как личный водитель Лизюкова прыгнул в «виллис», захватил с собой автоматчиков и помчался на поиски тела командира, этот, с позволения сказать, «историк» вряд ли предполагал тогда, что авторы «письма личного водителя» скоро прилюдно посадят его в лужу, ибо на резком повороте своей «генеральной линии» вынуждены будут с конфузом отказаться от липового письма!

Однако времена изменились. Одно письмо громко лопнуло, с полки достали пересказы второго. Но и с ним проблемы: документы мешают, окаянные! Особенно расследование Сухоручкина да докладная Давиденко. И чтобы хоть как-то смягчить неразрешимое противоречие своей версии с документами и, так сказать, выбрать меньшее зло из всех, пришлось автору книги вспомнить о давней версии «неинтересного ему» любителя!

Об анализе отрывка из мемуаров Ивановского и его исторической несостоятельности я уже подробно писал в первой части книги. Существующие документальные источники однозначно опровергают его трактовку событий. А. Курьянов хорошо знает это, а один из этих источников он любезно приводит сам!^[312]

Но почему ж он не замечает, что именно написано в этом источнике? Отчего ж читает невнимательно? В приведённой им докладной записке чёрным по белому написано, что Лизюков и Ассоров выехали вперёд «на танкЕ». Что ещё непонятного? Окончание «Е» в слове «танке» ясно говорит, что танк был 1 (один)!

Берём другой первоисточник — материалы расследования Сухоручкина. Читаем: «В Большой Верейке из своего танка „КВ“ он отдал приказание командиру 27 тбр быстрее выдвигать бригаду и сказал, что сам с комиссаром на танке „КВ“ пойдёт за ними. Танк командира корпуса никто не сопровождал…»^[313]

Какие тут могут быть неясности? «…сам с комиссаром на ТАНКЕ КВ (то есть одном танке!!!)»; «…Танк командира корпуса никто не сопровождал…» (и снова танк только один!!!). Поразительно, но приходится говорить о странном восприятии А. Курьяновым очевидных и общеизвестных языковых норм! У Александра Витальевича что, плохо с родным языком? Так сказать, «я русский не понимай, падежей не знай, чисел не разбирай?!» Как будто нет. И падежи он знает, и числа хорошо разбирает! Отчего же тогда он «наводит тень на плетень» и упрямо делает из одного танка два, несмотря на абсолютно четкие формулировки в документах?! Если б на самом деле было два танка, неужели б Сухоручкин не вспомнил правильный падеж и число, чтобы написать, к примеру, так: «сам с комиссаром на танках КВ пойдут за ними» или «ТанкИ командира и комиссара корпуса никто не сопровождал»? Нет, полковник Сухоручкин употребил именно единственное число и соответствующее падежное окончание! И уж совсем не оставляет никаких двусмысленностей и возможностей задним числом отправить за Лизюковым второй мифический танк последняя фраза-цитата. Я полагаю, А. Курьянов не будет спорить по поводу того, что под категорию «никто не сопровождал» гарантированно подходят и мифические автоматчики, которых отправляли с Лизюковым сподвижники А. Курьянова (а потом «нашли» в одной могиле с генералом!), и радист, якобы сопровождавший его «на автомобиле», и тем более второй КВ!

Пора наконец посмотреть правде в глаза и честно сказать, что никакого второго танка в сопровождении Лизюкова не было! Он и Ассоров выехали в то утро в ОДНОМ танке. Это документально подтверждённый факт, опровергающий и выбранный А. Курьяновым фрагмент из мемуаров, и его собственное изложение дальнейшего хода событий^[314].

В свой последний бой и Лизюков, и Ассоров отправились ВМЕСТЕ на ОДНОМ танке КВ. Таким образом, версия о том, что они якобы пошли в бой на двух разных танках, является НЕСОСТОЯТЕЛЬНОЙ. Следовательно, дальнейшее изложение событий в версии А. Курьянова уже нельзя считать истинным, поскольку оно строится на ложной основе.

И тем не менее продолжим внимательно анализировать объяснения Александра Витальевича и терпеливо проследуем по предлагаемому им последнему пути Лизюкова. Итак, А. Курьянов пишет: «К тому времени (К какому времени? К утру, или к полудню, или, может, уже к вечеру? Мой оппонент никак не поясняет этого важного момента, думайте, что хотите! — И. С.) они (Лизюков и Ассоров. — И. С.) вышли к развилке трёх дорогу южной опушки большой рощи. Дорога на Медвежье была под огнём артиллерии противника»^[315].