Экспедиция надежды - Хавьер Моро

«французскую болезнь» отваром из магея и бегонии. Это была трогательная встреча; старые знакомые вспоминали вице-короля Гальвеса, Нуньеса де Аро, сеньорит из Колизея – времена не столь давние, но кажущиеся такими далекими теперь, когда основные ценности распадались с той же скоростью, с какой распадалась Империя. Врачи единодушно сошлись на том, что сейчас повсюду царит беззастенчивая коррупция и люди потеряли уважение к королю и отечеству. Все они испытывали ощущение, что проживают конец эпохи, и в этом мире никакая страсть к прогрессу не в силах перебороть средневековый образ мыслей и действий.

После тщательного осмотра дома призрения и обсуждения отдельных случаев каждый врач представил вице-королю свой собственный отчет. Итурригарай назначил слушания в приюте, дабы вынести окончательное заключение. Председательствовал доктор Гарсия Хове, глава Медицинской квалификационной комиссии. Сам вице-король не счел нужным присутствовать. Во всех докладах отмечалось, что перед смертью у детей опухли лица и ноги, и Бальмис выдвинул свою версию произошедшего:

– Тому, что произошло это ужасное несчастье, поспособствовали сырость и затхлый воздух в комнатах, недостаточное питание и неподобающая одежда воспитанников, отсутствие материнской ласки и хроническое нездоровье детей. Открытая канализация под зданием – это питательный бульон для любой инфекции.

– На первом этаже так сыро, что я велел перевести больных детей на второй этаж, где воздух более сухой, – добавил доктор Серрано.

Доктор Гарсия Хове перебил их:

– Господа, у прибывших из Испании медиков часто принято приписывать всяким посторонним обстоятельствам вину конкретного человека в бедах и несчастьях. Вы уверены, что «затхлый воздух» или «отсутствие ласки» могли послужить причиной этих смертей?

Среди присутствующих раздался шепот. Бальмис ответил:

– Они не стали прямой причиной, но это факторы, которые могут привести к фатальным последствиям.

– А то обстоятельство, что вы сделали им прививку, не имеет никакого отношения к этому прискорбному случаю? – Обернувшись к другим врачам, он продолжил: – Может, эти дети и страдали хроническими заболеваниями, но ведь нельзя отрицать связи между ухудшением их здоровья и вакцинацией. – Затем, посмотрев в глаза Бальмису, он спросил: – Или можно, доктор Бальмис?

Ответил доктор Серрано:

– Никоим образом, даже если напрячь воображение, нельзя сделать вывод, что вакцинация привела к смерти детей.

– В Мехико было привито много людей, без каких-либо осложнений, – вступил доктор Арболейя. – Кроме того, среди непривитых больше больных детей, чем среди привитых.

– Если бы дети были здоровы, – добавил Бальмис, – с ними бы ничего не случилось. Вакцина находится в прекрасном состоянии, нам больших трудов стоило поддерживать ее сохранность во время путешествия.

Остальные врачи закивали. Бальмис продолжил:

– Вот что я заметил, как и большинство присутствующих: у всех детей в приюте уже на протяжении какого-то времени наблюдаются кожные высыпания.

– Можно сказать, что ни один этого не избежал, – подтвердил доктор Арболейя.

– Именно так, – добавил еще один врач.

Бальмис развивал свою мысль:

– Что же произошло? Скорее всего, легкая форма оспы, полученная в процессе вакцинации, вызвала задержку внешних высыпаний этой инфекции и, как следствие, водянку; ее первым проявлением стали отеки лица и ног, ускорившие апоплексический удар, который и привел к быстрой смерти.

Гарсия Хове скептически посмотрел на него и промолвил:

– В таком случае уже скончались бы все, у кого были подобные высыпания, иным словами, все вакцинированные. Однако погибли только шестеро.

– Погибли те, у кого здоровье оказалось слабее.

Старый друг Бальмиса доктор Арболейя взял слово:

– Возможно, имела место некоторая спешка в вакцинации детей со слабым здоровьем, но это не должно привести ни к осуждению самой вакцины, ни к осуждению трудов доктора Бальмиса. Его действия носили в высшей степени целесообразный и доказанный характер. Качество вакцинного препарата также не подвергается сомнению. Ревакцинация, в свою очередь, дала необходимый результат, вирус прижился. Итак, кто за то, чтобы полностью реабилитировать доктора Бальмиса и его вакцину, – поднимите руки.

Из пятерых докторов руку подняли четверо.

62

«Юные галисийцы живут в исключительно жалких и скудных условиях, несмотря на то, что на их содержание из королевской казны ежемесячно выделяется немалая сумма. Их держат впроголодь и обращаются с ними уничижительно», – писал Бальмис министру Кабальеро. После случившегося необходимо было срочно найти решение. Алькальд посоветовал передать детей под опеку архиепископа, а тех, кто постарше, устроить в семинарии. Поскольку король и архиепископ каждый год распределяли множество стипендий, дети смогли бы учиться, не обременяя казну.

– Таким образом они станут полезными слугами для монархии и церкви. Предложите это решение министру.

– Ответа придется ждать недель шесть, а мы не можем задерживаться так надолго.

– Но ведь Корона должна выполнить свои обязательства, – настаивала Исабель.

– Судьба двух десятков сирот – вовсе не приоритетная задача правительства Испании, – устало отвечал Бальмис.

– Заступитесь за них перед вице-королем, прошу вас.

– Мне тошно даже думать о том, чтобы к нему обращаться.

– Я знаю, но иногда приходится наступать себе на горло. Если вы не пойдете, пойду я, – промолвила она, окрыленная своим успехом у епископа Пуэблы.

Бальмис не сводил с нее взгляда. Под глазами Исабель залегли глубокие тени, она выглядела такой же изможденной, как и он сам. Они губили свое здоровье в этом путешествии, богатом на неприятности и скудном на помощь и сотрудничество.

– А что слышно про Кандидо? – поинтересовался Бальмис.

– Ничего.

Стиснув зубы, Бальмис вновь настойчиво обратился к Итурригараю, естественно, в письме, поскольку их отношения настолько обострились, что не могло быть и речи о личной встрече. Как опытный бюрократ, вице-король ответил, что, прежде чем принимать решение, нужно убедиться, действительно ли обучение в приюте не оправдывает надежд короля. «Будто он сам этого не знает!» – подумал Бальмис. Некий чиновник по имени Хосе Антонио де Араухо был назначен для выяснения обстоятельств приютской жизни и составления отчета для вице-короля. В своем докладе чиновник указал, что четырнадцать детей, те, кто старше шести лет, регулярно присутствуют на утренних и вечерних уроках, где получают христианское воспитание, потому что прежде даже креститься не умели. Далее он сообщал, что из этих четырнадцати пятеро – вполне прилежные ученики, а оставшиеся девять – глупы и к занятиям не способны. Шестеро самых маленьких ходили в ясли в женском отделении приюта, куда их определила Исабель. Араухо приводил случай с Кандидо как пример дурного поведения, свойственного всем галисийским детям, и восхвалял усилия преподавателей, добившихся, чтобы дети перестали богохульствовать и сквернословить, чему они научились от моряков во время плавания в Америку. Именно этого и ждал от Араухо вице-король, благо такой отчет давал ему право и пальцем не шевельнуть. Эти зловредные дети находятся там, где им самое место.

Что же делать? Экспедиция не могла продолжать бездействовать в Мехико в ожидании