Смутное время. Марина Мнишек - Нина Молева

— Я бы сказал иначе, государь не доверяет им, и он нрав. Никогда не узнаешь наверняка, с кем они или к кому отшатнутся к концу дня.

— А… пытки. Пытки и казни, Заруцкий? Это правда…

— Военное время, ваше величество. Законы военных лагерей.

— Вы согласны с государем?

— Не мое дело и не мое право соглашаться или не соглашаться с приказами его величества.

— Вы уходите от ответа. Понимаю. Но после кремлевских событий 17 мая мне тяжело видеть кровь и насилие.

— Но вам и нет необходимости присутствовать на допросах и казнях. Это мужская работа, только и всего.

— На кого кроме донских казаков полагается нынешним временем — я не успела его об этом спросить — государь Дмитрий Иванович?

— Главным образом на крещеных татар. Вы увидите их во множестве.

Гетману оставалось в столице два дела. Он думал о том, как бы с тем войском, какое при нем было, без опасности занять столицу… Гетман обращал внимание на то, чтобы московская чернь, склонная к возмущениям, не произвела мятежа, не призвала бы обманщика (Тушинского вора) и не расстроила бы всего в случае, ежели бы он отвел войско от столицы. Он заметил в предусмотрительных боярах, что они опасались того же… Патриарха и чернь, которые сопротивлялись этому введению войска, преодолели различными способами.

Наконец, дела были доведены до того, что войско вошло (в ночь на 21 сентября 1610 года): гетман выбрал ему места, удобные на всякий случай, так что войско полками и отрядами расположилось в особенных дворах, чтобы при всякой нечаянности одни другим могли подавать помощь.

Полк Александра Зборовского расположился в Китай-городе, все вместе, в близком один от другого расстояние полк Казановского и Вейгера — в Белом городе, также поблизости друг от друга; сам гетман со старостою Велижским (А. К. Гонсевским) остановился в главной крепости Кремле, во дворе, некогда бывшем царя Бориса, в то время, когда он еще был правителем при царе Федоре.

Из Записок гетмана Жолкевского

* * *

— Дочь моя, вы чем-то обеспокоены? У вас есть основания для каких-то новых опасений?

— Святой отец, моя жизнь давно превратилась в цепь сплошных опасений. Даже сон не освобождает меня от них — меня преследуют ужасы. И казни, казни, казни…

— Вам следует больше времени проводить с вашим сыном. Общение с младенцем принесет мир в вашу измученную душу.

— Наверно, это так. Но благодаря усилиям боярина Заруцкого моя пестунка оказалась в Калуге, и с тех пор мне нет нужды постоянно беспокоиться о ребенке. Ей можно довериться полностью.

— Я говорю не о физических заботах — о душевной близости с сыном. Как чудесно вы разговариваете с ним — это лечит каждую мать, а ведь это ваш первенец.

— Если бы так относился к Янеку его отец!

— Но государь был очень доволен рождением Ивана Дмитриевича, и вряд ли стоит его винитб, что в желании завоевать расположение военных людей он большую часть времени проводит среди них.

— Все время, святой отец. Все время без остатка. Мы видимся едва ли не только во время парадных застолий. Вот и сегодня государь посчитал нужным уехать на охоту. Со своими татарами. И он уже был полупьяным.

— Не судите так строго мужские слабости, дочь моя. Вы же сами признавались мне, что не слишком любите разговоры с вашим супругом.

— Я ненавижу их. Они всегда кончаются ссорами и оскорблениями.

— Тогда почему вам не радоваться спокойствию, которое наступает во дворце, когда государь охотится? К жизни нельзя все время предъявлять свои требования — у жизни свой порядок, положенный Господом. Но что это? Поглядите, ваше величество. Во дворе замешательство. Крики. Люди куда-то бегут. Повозка… Вам незачем подходить к окну, ваше величество. Не надо, не подходите!

— Государыня! Государыня! Где государыня? Господи, да что же это! Нет, что ли, никого? Государыня!

— Я здесь, казаче! Что тебе? Что случилось?

— Государь… государь наш… приказал долго жить…

— Умер!

— Убит, государыня, и как убит! Вон, слышишь, людишки в набат ударили. Колокола зазвонили. Нет больше нашего государя, нету!

— Да ты толком, толком-то скажи. Заруцкий, наконец-то, вы! Объясните же, в чем дело?

— Присядьте, ваше величество. В ногах, как говорится, правды нет, а дела уже все равно не поправишь. Государю Дмитрию Ивановичу отрубили голову. На охоте.

— Ты бредишь, боярин! На охоте? Голову?

— Вспомните, ваше величество, недавно государь велел телесно наказать одного крещеного татарина по фамилии Урусов.

— Господи! Откуда мне помнить, когда у вас на Торгу дыба от крови не высыхает. Черед к ней стоит. Одного порют, с другого одежду сдирают. Причем здесь это?

— Притом, что татарин затаил обиду. Государь имел неосторожность разрешить ему с братом поехать на охоту вместе с ним. Урусов улучил минуту и рассек саблей государю плечо — промахнулся. А его брат доделал задуманное — отмахнул государю голову. Ее так и привезли — отдельно от тела.

— Боже милосердный, еще и это! Отца Миколая ко мне! Скорее!

— Простите мне мою настойчивость, ваше величество, но время для лечения ран душевных еще будет. Сейчас главное удержать казаков. Боюсь, от нашего лагеря не останется и следа. Все рассыплются по сторонам, как горох из рваного мешка.

— Но остаюсь же я, остается сын государя!

— Боюсь, этого будет недостаточно. Слишком недостаточно.

— Но ты забываешь, боярин, в Москве нет царя. А боярский совет может только ругаться между собой.

— Там есть гетман Жолкевский, представляющий интересы королевича Владислава.

— Этого мало!

— И есть патриарх Филарет, ратующий за интересы поляков. С его авторитетом трудно спорить.

— И тем не менее в Москве нет венчанного на царство царя, и это главное.

— Сейчас вас должна заботить ваша безопасность.

— Значит, вы сомневаетесь в отношении ко мне казаков, я правильно поняла ясновельможного боярина?

— Казаки вольный народ, ваше величество. Они подчиняются тем, кто им удобен и не навязывает им своей воли. Справляться с ними очень трудно.

— Государыня, государыня! Что делать будем? Казаки! Боже великий и многомилостивый, казаки! Во всем городе!

— Теофила, замолчи! Что из того, что в городе казаки. Они всегда здесь. Что за причина кричать на весь дворец?

— Ваше величество, они убивают татар! Всех татар подряд! Гоняются за ними по улицам! Кричат, что отомстят за смерть своего любимого государя!

— Куда же вы, Заруцкий?

— К казакам. В такие минуты их небезопасно оставлять одних.