Тур - воин вереска - Сергей Михайлович Зайцев

Сказал Карл:

— Не время петь. Так к нам могут близко подобраться, и мы за пением не услышим скрипа снега.

Мартин сказал:

— Вроде тихо. Тебе что-то почудилось, Карл.

Карл не ответил. Но и успокоиться не мог; он поворачивал голову го в одну сторону, то в другую. Хмурился, поглядывал на дверь. Зачем-то встал, тут же опять сел. Подвинул к себе поближе шпагу. Неспокойно у него было на душе.

— Ты бы, Оке, выглянул наружу...

— Зачем мне выглядывать? — невозмутимо отказался Оке. — Я только что с речки пришёл. Всё спокойно в округе. Никого нет.

— Что-то там хрустнуло, — настаивал Карл, всё ещё крутя головой и прислушиваясь. — Или протрещала сорока? Или мне почудилось?

Оке нехотя поднялся и уж собрался двинуться к двери, однако остановился:

— А что это ты здесь распоряжаешься, Карл?.. Я вот дверь открою сейчас, и мне — пуля в грудь... Нет уж! Сам выглядывай наружу, если тебе надо.

Карл состроил недовольную мину:

— Уж и попросить нельзя!.. Ты, Оке, как девица, к которой нужен особый подходец...

Оке так и взвился:

— А от тебя только и слышно: сделай то, сделай это, пойди туда, посмотри там...

— А ты уж и обиделся! — едко усмехнулся Карл.

— На тебя обижаться смысла нет. Тысяча малых обид сложились в одну большую — с утра до вечера обиду. Уж и не знаю, когда из обиды выйду. А ты ещё жару подбавляешь.

Теперь уже зло процедил Карл:

— Брехливой собачонке обида — праздник. Ты, Оке, — просто ублюдок!

— Вот-вот... опять... — развёл руками Оке.

— Выгляни ты, Георг! — бросил, зевнув, Карл. — Не хочется мне спорить с трусом.

Георг усмехнулся — и довольно мрачно:

— А верно Оке говорит: что это ты среди нас верх взял? Тебе что-то почудилось — вот ты и выглядывай за дверь.

Карл оглянулся не без надежды:

— Мартин?..

Но Мартин презрительно сплюнул:

— Я тоже думаю, что верховодить должен лучший. А ты, Карл, не лучший.

— Кто же лучший? Не Оке ли?

— А хоть бы и Оке! У него ещё осталось немного сердца...

— Сердце на войне — лишняя роскошь, — вздохнул уязвлённо Карл.

— Думается мне, мы давно уже не на войне...

Некоторое время они ещё все препирались, обижаясь и злясь друг на друга. Потом притихли, высказав все слова, какие могли высказать, и долго прислушивались, в раздражении поглядывая на огонь, шумевший в очаге. Наконец все вместе они подошли к двери, вытащили мох, что был насован между жёрдочек, долго смотрели наружу. Ничего опасного для себя не увидели. Немного осмелев и обнажив шпаги, они вывалили из сруба всей гурьбой...

Тут-то на них сверху и упала сеть (напрасно, напрасно забыли они поговорку «Ju flera kockar, dess sämre soppa», какая звучит в переводе: «Чем больше поваров, тем хуже суп»). В первый миг пришли в замешательство, потом дёрнулись было шведы бежать, но сеть была большая и запутались в ней руки и ноги. Все четверо повалились на снег, ругались, поминали дьявола, мешали друг другу выпутаться. И видели они, как из-за деревьев выступили какие-то люди, много людей. Лица у этих людей были очень недобрые. А двое или трое, вооружённые большими ножами, спрыгнули с крыши и принялись «добычу» вязать. Карл отчаянно ругался, Оке молился, а Мартин и Георг обречённо молчали.