Смена державы: Человек войны - Александр Орлан

другие машины, где был Никифор. Радиста ранило в предплечье. Никифор успевает спрятать снайпера Камо за собой, спасая от пуль, а сам из автомата в ответ беспощадно стреляет в ответ. Вражеская автоматная очередь попадает в бронежилет Никифора и тут взрыв…

Очнулся Никифор в госпитале, через 4 часа, после боя, оставалось только гадать, что с остальными. Открыв глаза, он увидел подошедшего военного доктора.

– Как самочувствие, капитан?

– Нормально, а зачем вы меня сюда привезли? я должен быть со своими, что произошло?

Доктор сказал мне, что ему точно не известно про других.

– Вас мне доставили совсем недавно, мы вытащили два осколка из вашей правой ключицы.

Половина вашего лица полностью было обожжено, мы обработали его.

И тут Никифор понял, что он в госпитале в Кабуле. Голова его забинтована, а правое плечо с рукой были также забинтованы.

– Отдыхайте пока, набирайтесь сил, – сказал напоследок доктор и удалился.

С каждым часом он чувствовал себя всё лучше и лучше, к вечеру уже мог быть снова в строю, двое бойцов из роты Никифора тоже были в этом госпитале, он их сразу узнал, только они были с более тяжёлыми ранениями. На следующий день утром, к Никифору пришёл подполковник Надымов, пожал ему руку и представил к награде.

– Спасибо конечно!– сказал Никифор Надымову за такую честь, а что с моими ребятами и бригадой?

– Когда нам сообщили, что на вас напали, мы тут же отправили боевые вертолёты на поддержку, за 40 мин они долетели , но в это время маджихеды ушли, ваши уже занимались ранеными, потери твоей роты составило, 5 убитых, 9 раненых, 2 тяжёлых, кстати, они здесь лежат. В 66-ой погибло четверо, включая старшину Корявина, ты наверно знал его?

– Блин как так то!?

– Вот так вот, капитан, война есть война, подлечишься пока в госпитале, а мы пока подумаем куда тебя направить, или может вообще домой поедешь.

– Куда мне ехать, вы о чём? Я уже здоров, назначьте меня туда же…

– Погоди капитан, не всё так просто, понимаешь? Назначение придёт, скорее, в штаб, а пока набирайся сил. Позже Никифор уже сидел в штабе, изредка выезжая с колоннами в районы Кабула, заменяя командующих. А в это время в Москве шли похороны Леонида Брежнева, 12 ноября 1982 году он умер. Во всём Советском Союзе был траур, страна любила и уважала Брежнева, как говорили – сам жил и другим давал, а если честно, после его смерти Союз постепенно начал разрушаться. За что мы, воины великой державы сражались, все идеалы рухнут. Со времён царей и вождей, секретарей, а позже президентов, русский народ много чего перенёс, и нехилые испытания были для России, но никто и никогда не поставил её на колени, благодаря людям, которые в ней живут.

Через некоторое время в Кабуле Никифор встретил рядового снайпера Комо Долотяна, его бригада была проездом в Кабуле, они остановились на привал. Увиделись мы с ним чисто случайно.

– Товарищ капитан! Товарищ капитан! – кричал он своему бывшему командиру и, догнав его, он отдал честь и обнял меня.

– Вы спасли меня, спасибо вам!

– Да брось ты, ничего особенно.

Как ничего особенного, вы не помните? Я вас сам лично в вертолёт помогал грузить раненого, когда вовремя нападения на колонну, вы меня спрятали за свою спину от пуль и выстрела гранатомёта.

Они славно поговорили, потом Комо написал свой адрес в Нагорном Карабахе, в городе Шуши и сказал:

– Приезжайте вместе с семьёй в гости, товарищ капитан!

– У меня нет семьи Комо, но спасибо за приглашение.

– Ну, или один, вы теперь для меня как старший брат, это будет честью, я никогда вас не забуду! – с улыбкой он кричал Никифору, уезжая на танке.

– Да уж спасибо тебе Далатян, может и приеду, если доживём до этого!

Шло время, Никифор так и не покидал Афганистан, участвовал во многих боевых операциях … особо не геройствовал, выполнял свой долг и помогал боевым товарищам. В декабре 1988 г. главного в штабе подполковника Надымова сменил полковник Зимавин, позже с ним уже начнут выводить войска из Афганистана. В январе 1989 шла операция магистраль, эта операция была как окончание Афганской войны, Никифор и его спецгруппа прочищала кишлак под провинцией Вердак. Задание было расчистить кишлак от духов и захватить их продовольствия. Рядовой Бурза наткнулся на бородатого старика с автоматом, застал его врасплох.

– Не двигаться, брось оружие!

Тот кидает автомат и кидается наутёк от десантника, рядовой не растерявшись, стреляет ему в ноги, тот тут же падает. Услышав выстрелы, остальные члены группы бегут к Бурзе и раненому старику.

«Кто стрелял?» – спросил Никифор.

– Я, рядовой Алексей Бурза.

– Ты чего боец, это же вроде мирный житель на нём даже «лифчика» с магазинами нет.

– Вот его Ак 47 лежит, он его бросил и побежал, ну я его и остановил.

–Оказать первую помощь раненому!

Никифор тут же стал допрашивать старика о душманской банде, которая орудует здесь, но старик молчал, видно, что не понимает. Боец из группы сказал:

– Настоящий душман никогда бы не бросил оружие в бою и не побежал, для них подвиг – погибнуть в бою с неверными, типа с нами…

Возможно, это подставной, позже по радиосвязи Никифор сообщает, что противник не обнаружен, скорее успел скрыться в горах и уйти в Пакистан. По приказу группа вышла из кишлака и воссоединилась с колонной, которая ехала в Кабул. В феврале полным ходом выводились советские войска из всего Афганистана и 3-ого февраля Никифора на вертолёте из Кабула доставили на аэродром в Кандагар, а оттуда на самолёте с другими офицерами направили в Москву.

И снова я оказался один на один с этим миром, где такие, как я и другие ветераны войны не всегда принимались обществом, как герои Родины. Многие про нас думают – да что они понимают ? Они же только воевать и убивать умеют и ничего больше… . У меня была не плохая сумма денег за службу, 1763 рубля для того времени это были большие деньги, можно сказать они были командировочные.

Около месяца я бродил по Москве, жизнь в Союзе поменялась, особенно молодёжь, многие парни ходили с длинными волосами, неформалы то есть, брэйкдансеры, скейтеры. Запад всё таки дошёл до нас и этого было не избежать, жизнь продолжалась. Я не знал куда мне дальше идти, единственное только, что я мог поехать к Комо в Армению, ведь он меня приглашал в гости. Комо демобилизовался в 1984 году и, когда приехал домой, тут же