Тысячелетняя битва за Царьград - Александр Широкорад

По мнению лингвистов, название города было взято из тюркских языков. Впервые Тмутаракань упоминается в «Повести временных лет» под 988 годом, когда Владимир Святославич образовал там княжество и посадил в нем своего сына Мстислава, тем самым присоединив эти земли к Древнерусскому государству

О военной и экономической мощи Тмутараканьского княжества свидетельствует тот факт, что его князь Мстислав Владимирович Храбрый несколько лет держал нейтралитет в усобицах между сыновьями Владимира Святославича, но на конечном этапе выступил против победителя Ярослава Мудрого и наголову разбил его. В итоге братья Ярослав и Мстислав делят Русь почти пополам между собой. Столицей владений Мстислава стал Чернигов. В 1036 г. Мстислав Храбрый умер, не оставив наследника. Это позволило Ярославу Мудрому вновь объединить Русь.

В 1054 г. при разделе владений Ярослава Мудрого Тмутараканьское княжество было причислено к Северской земле и впоследствии всегда поддерживало с ней тесные связи. В начале 60-х годов XI в. Тмутаракань стала одной из причин споров, возникших между Киевом и Черниговом, при этом Тмутаракань пыталась всеми силами избавиться от черниговской опеки и обособиться.

После смерти в 1052 г. новгородского князя Владимира Ярославича его сын Ростислав стал изгоем и был вынужден бежать на юг. Тогда тмутараканьцы прогнали сына черниговского князя Святослава Ярославича, княжившего у них, и посадили на княжение Ростислава Владимировича. Святослав Черниговский послал дружину в Тмутаракань, согнал Ростислава и опять посадил там своего сына Глеба. Но вскоре Тмутаракань опять захватил Ростислав. В 1066 г. Святослав Ярославич в союзе с греками организовал убийство Ростислава, после чего Тмутаракань снова попала в зависимость от Чернигова, и там опять стал княжить Глеб Святославич.

В 1078 г. Олег Святославич, рассорившись с родичами, бежал в Тмутаракань, где уже находились князья-изгои Борис Вячеславич и Роман Святославич. Глеб Святославич был убит, а Олег Святославич вместе с князьями Борисом и Романом осадили Чернигов. Но взять город не удалось, а Олега Святославича схватили хазары и увезли пленником в Византию. Покорившаяся великому князю Тмутаракань была вынуждена принять киевского наместника.

В 1081 г. в Тмутаракань прибыли еще два князя-изгоя — Давид Игоревич и Володарь Ростиславич. Они схватили киевского наместника Ратибора и восстановили независимость Тмутараканьского княжества.

В 1083 г. в Тмутаракань вернулся из византийского плена Олег Святославич. Он выгнал оттуда Давида, и Володаря и сел на княжеский стол. Теперь Олег стал добиваться Чернигова и, овладев им, присоединил к нему Тмутаракань, теперь уже фактически потерявшую независимость.

Ко второй половине XII в. Тмутараканьское княжество пало под ударами половцев, кочевавших в Северном Причерноморье.

Точные границы Тмутараканьского княжества историкам неизвестны, но на исторических картах советского периода в состав его включались довольно обширные территории, эдак на 170—180 км по обеим сторонам от реки Кубань и примерно половина Керченского полуострова.

Однако остатки русских поселений IX—XI вв. археологи находят в Крыму и за пределами Керченского полуострова. «Например, при раскопках на холме Тепсель (возле нынешнего поселка городского типа Планерского) обнаружено, что там долгое время существовали славянские поселения, возникшие в XII—XIII вв. Открытый на холме храм по своему плану близок к храмам Киевской Руси, а раскопанная водном из жилищ печь напоминает древнерусские. Тоже можно сказать и о найденной при раскопках керамике. Остатки древнерусских церквей выявлены в различных регионах полуострова, большая часть из них находится в восточном Крыму. Фресковые росписи и штукатурка, судя по фрагментам, найденным в этих руинах, близки к подобному материалу киевских соборов XI—XII вв.

Письменные источники свидетельствуют, что Крым еще в начале IX в. попадает в сферу влияния древнерусских князей. Например, житие Стефана Сурожского рассказывает, что в первой четверти IX в. русский князь Бравлин напал на Крым, овладел Херсоном, Керчью и Судаком (часть историков считают этот эпизод полулегендарным)».{16}

Замечу, что в любом случае русские являются куда более «коренным населением» Крыма, нежели татары, пришедшие туда несколько веков спустя.

Заканчивая рассказ о конфликтах и сотрудничестве Руси и Византии в IX—XIII в., надо сказать пару слов и об отношении русских к крестовым походам.

Ряд наших историков утверждают, что русские витязи приняли активное участие в Первом крестовом походе (1096—1099). Технически сделать это было относительно просто. Войско западноевропейских крестоносцев прошло через Константинополь, и на Руси не могли не знать об этом походе. Добраться до Киева из Константинополя даже одинокому русскому воину было очень легко, присоединившись к первому же купеческому каравану, следовавшему в византийскую столицу.

Но вот документальных свидетельств об участии русских в первом крестовом походе нет. Правда, некоторые писатели и историки пытаются найти их в сочинении «Хождение Даниила Паломника (Странника)». Этот игумен ходил в Палестину при Святополке Изяславиче с 1104 по 1109 г., то есть в период, когда крестоносцы завоевали Иерусалим и образовали в Палестине свое королевство. Там русский посланник встретился с иерусалимским королем Болдуином, который короновался на царство 25 декабря 1100 г., и вел с ним переговоры.Я внимательно прочел «Хождение Даниила Паломника». Даниил действительно был в Палестине с небольшой свитой, в которую, естественно, входила и охрана. Но никаких данных об участии его конвоя или других русских в боях с сарацинами в «Хождении...» нет.

Другой вопрос, что некоторые русские бояре и князья действительно вступали в рыцарские ордена, но это было в более позднее время и в других местах. Так, например, князь Федор, сын наследника великого князя смоленского Юрия Святославича, будучи изгнанным из Смоленска великим князем литовским Витовтом, а затем — из Пскова зятем Витовта великим князем московским Василием I, уехал в Германию, где вступил в военно-монашеский орден святого Иоанна Иерусалимского. Федор занял важное положение в Ордене, имел свой герб и участвовал в знаменитом соборе в Констанце в 1413 г.

Таким образом, вполне можно предположить, что от нескольких десятков до нескольких сотен русских воинов участвовали в первом крестовом походе.

Однако четвертый крестовый поход, в ходе которого в 1204 г. западноевропейские рыцари взяли штурмом Константинополь, вызвал всеобщее возмущение на Руси. Это нашло отражение в известном древнерусском произведении «Повесть о взятии Цареграда крестоносцами». Имя автора повести до нас не дошло, но, несомненно, он получил информацию от участников событий, если не сам был очевидцем. Автор обличает бесчинства крестоносцев, которых именует фрягами: «А на утро, с восходом солнца, ворвались фряги в святую Софию, и ободрали двери и разбили их, и амвон, весь окованный серебром, и двенадцать столпов серебряных и четыре киотных; и тябло разрубили, и двенадцать крестов, находившихся над алтарем, а между ними — шишки, словно деревья, выше человеческого роста, и стену алтарную между столпами, и все это было серебряное. И ободрали дивный жертвенник, сорвали с него драгоценные камни и жемчуг, а сам неведомо куда дели. И похитили сорок сосудов больших, что стояли перед алтарем, и паникадила, и светильники серебряные, которых нам и не перечислить, и бесценные праздничные сосуды. И служебное Евангелие, и кресты честные, и иконы бесценные — все ободрали. И под трапезой нашли тайник, а в нем до сорока бочонков чистого золота, а на полатях и в стенах и в сосудохранильнице — не счесть сколько золота, и серебра, и драгоценных сосудов. Это все рассказал я об одной лишь святой Софии, но и святую Богородицу, что на Влахерне, куда святой дух нисходил каждую пятницу, и ту всю разграбили. И другие церкви; и не может человек их перечислить, ибо нет им числа. Одигитрию же дивную, которая ходила по городу, святую богородицу, спас бог руками добрых людей, и цела она и ныне, на нее и надежды наши. А прочие церкви в городе и вне города и монастыри в городе и вне города все разграбили, и не можем ни их перечесть, ни рассказать о красоте их. Монахов и монахинь и попов обокрали, и некоторых из них поубивали, а оставшихся греков и варягов изгнали из города».{17}