Вторжение. Взгляд из России. Чехословакия, август 1968 - Йозеф Паздерка

З5-я мотострелковая дивизия на пути в Прагу. Август 1968 года

(Из личного архива П.Д. Косенко)

– Вас не удивило, что вас отправляют в социалистическую страну, входившую в состав Варшавского договора?

– Я считал, что Чехословакия дружественная, братская и коммунистическая страна и что мы не хотим ни оккупировать, ни захватывать ее. Что она просто нуждается в помощи. Я считал, что это необходимо и что это верное решение.

– Но подавляющее большинство людей в ЧССР, включая тогдашнее политическое руководство страны, придерживалось противоположного мнения.

– Сейчас, возможно, на это смотрят по-другому, но я продолжаю считать, что это было верное и необходимое решение.

Вы сами знаете, каково географическое положение Чехословакии. Это прямой путь на Москву, на СССР. На границах уже стояли западногерманские и американские войска, которые готовились их пересечь^[29]. Да к тому же еще дубчековское руководство… Оно утверждало, что держит ситуацию под контролем, но на самом-то деле было не так. Назревал очень серьезный конфликт, и мы спасли мир от третьей мировой войны.

В Праге. Август 1968 года

(Из личного архива П.Д. Косенко)

– По мнению чехословацких и российских историков, ни американцы, ни кто-либо еще не собирался вводить войска в Чехословакию, и вторжение было лишь итогом напряженных отношений между Прагой и Москвой.

– Это неправда. Такая угроза действительно существовала. Но на эту тему пускай говорят политики. Мы получили приказ, и мы его выполнили.

– А вы сами размышляли о приказе, который получили и который в определенной мере противоречил всему, что до того времени говорилось о Чехословакии?

– Знаете, что такое поставленная задача? Надо было обеспечить ее выполнение. Нам некогда было раздумывать, хорошо это или плохо. Задача есть задача, а мы были солдатами.

– Я говорю о согласии между совестью и приказом со стороны. Вы когда-нибудь задумывались над тем, что стали бы делать, если бы вас послали на Украину в родную деревню и приказали арестовать всю вашу семью, потому что они контрреволюционеры?

– В таком ключе я никогда об этом не думал.

– Нашлись ли солдаты, отказавшиеся войти в Чехословакию?

– Нет, ни о чем подобном я не помню.

Ввод войск в ЧССР

– Вы рассчитывали столкнуться в Чехословакии с сопротивлением?

– Мы не рассчитывали на сопротивление со стороны чехословацкой армии, но ожидали каких-то действий от контрреволюционеров. Нам следовало быть готовыми ко всему, нам следовало быть готовыми нейтрализовать любое сопротивление. Нашим солдатам выдали боевые патроны, но стрелять разрешили только по приказу командиров^[30].

Когда Вы вошли в Чехословакию?

– Ночью 20 августа я с дивизией направился к границе между ГДР и ЧССР. Наша задача была такова: в 23.45 перейти чехословацкую границу и продолжать движение по направлению к Праге. Что мы и сделали. Мы думали, что пограничники окажут нам сопротивление, но ничего такого не случилось. К Праге мы продвигались с трех разных сторон.

– Каковы были первые впечатления после того, как вы вошли в Чехословакию?

– Смешанные. Дорожные указатели не соответствовали действительности, были повернуты в другую сторону, чем-то прикрыты, и мы довольно часто плутали^[31]. К тому же где-то в 60 километрах от Праги у нас заглох танк, и нужно было его починить. Немного поколебавшись, я послал остальные танки вперед. Отремонтировав танк, экипаж собирался быстро догнать колонну. Но в одном месте танк миновал закрывавший обзор поворот – и перед ним оказался большой мост, а на нем дети, женщины и другие контрреволюционные элементы, сформировавшие живой щит, который преграждал танку путь. Командир танка старшина Андреев, видя детей и женщин, резко повернул танк в сторону, и машина упала под откос. Двое солдат погибли, двое других получили ранения^[32].