Романовы. Сбывшееся пророчество - Сара Блейк

В этот момент Наталья почувствовала себя раздавленной. Как она посмела думать, что великий царь обратил на нее свое внимание? Смешно! Она ощутила всю нелепость своего шикарного убранства – шелкового платья насыщенного синего цвета с изящной кружевной отделкой. К чему были все эти украшения? Абсолютно раздосадованная, Наталья решила, что ей больше нечего делать на этом празднике. Ей очень хотелось скорее снять с себя этот наряд и предаться забвению.

– Наташенька, не окажешь ли ты нам честь услышать твой замечательный голосочек? Будь так добра, моя дорогая, исполни для нас песню, – попросила приблизившаяся к ней Евдокия.

Наталья не имела никакого желания удовлетворять ее просьбу, но отказать не смогла. Она приняла привычное положение за фортепиано и запела.

Тем временем в кабинете между Алексеем и Артамоном состоялся действительно очень важный разговор.

– Кто эта прекрасная молодая девушка, так красиво поющая и играющая на фортепиано? – спросил у Матвеева Алексей.

– Это юная Наталья Кирилловна Нарышкина. Ее отец принадлежит к бедным дворянам. Но я лично позаботился о том, чтобы он стал полковником стрелецкого полка и был головой московских стрельцов. Мы взяли ее к себе, так как она приходится дальней родственницей моей ненаглядной Евдокии.

– Замечательно. Я женюсь на ней.

– Что?! Да ты с ума сошел? То есть, при всем уважении, но как ты себе это представляешь? Ведь ты же царь!

– Вот поэтому я здесь, – отвечал, подняв указательный палец правой руки вверх, Алексей. – Ты мой верный друг, Артамон, и я знаю, что ты мне поможешь это устроить.

Матвеев долго мерил комнату шагами.

– Хорошо, – промолвил, наконец, он. – Наталья, должен признать, хороша собой, достаточно образована и хорошо воспитана, кроме того, обладает прекрасным характером, мы с Евдокией это уже оценили. Немудрено, что она тебя покорила, хотя я и очень удивлен. Тогда надобно сделать так: ты объявишь царские смотрины, так нужно. А мы с супругой позаботимся о том, чтобы за это время Наталья не досталась никому другому.

– Верно говоришь, дорогой друг, – отвечал Алексей. – Я знал, что на тебя можно рассчитывать. Однако позаботься еще и о том, чтобы Наталья не узнала о моих намереньях раньше времени, это может навредить делу.

– Совершенно согласен с тобой, сударь. Можешь не беспокоиться об этом.

– Тогда не буду медлить и тут же займусь этим вопросом. Поприветствуй Евдокию за меня, – сказал Алексей и быстрым шагом покинул кабинет, а затем и поместье Матвеева.

Это не утаилось от глаз сидящей за фортепиано Натальи. В зал вошел Артамон и приблизился к Евдокии, стоящей рядом с Натальей.

– Алексей просил передать тебе приветствие от него, – сказал Евдокии Артамон.

Наталья заиграла тише, прислушиваясь к их беседе.

– А что за спешка, что он не захотел даже отведать мой ужин? Я так и оскорбиться ведь могу. Или случилось чего?

– Случилось, – отвечал Матвеев. – Дело государственной важности – царь объявляет царские смотрины!

Истошный звук вырвался из уст Натальи вместо пения. В этот момент ей показалось, что ее жизнь потеряла всякий смысл.

Долгие семь месяцев царских смотрин тянулись бесконечно и закончились только к маю 1670 года. Об этом тут же стало известно Матвееву.

– Завтра к нам на ужин пожалует государь, дабы торжественно объявить свое решение. – Сказал Артамон за семейным ужином.

«Вот и настал судный день. Подкрался, словно знающий свое дело уличный вор», – подумалось Наталье. Эти семь месяцев и без того были для нее мучительными, однако она вроде даже стала свыкаться с этой мыслью и продолжать жить привычной для нее жизнью. Но эта новость выбила почву из-под ее ног. Ей хотелось провалиться на этом же месте и не слышать дальнейший разговор о том, как же, наверное, красива его невеста, как умна и как образована. Но виду она подать не могла, гордость ей того не позволяла. Не положив ни кусочка более в свой изящный ротик, Наталья терпеливо дождалась завершения трапезы и отправилась восвояси.

Она сидела за ночным столиком, медленно расчесывая свои шикарные волосы. Наталья вглядывалась в свое отражение в зеркале, но как будто бы не видела его. Ее сердце трепетно билось в груди от мысли о том, что завтра она увидит своего Алексея. Алексея, который никогда не принадлежал ей и принадлежать не будет. Она помнила его жгучий взгляд, омраченный переживаемым горем. Помнила его дыхание ей в спину. Помнила его ласковый бархатистый голос.

Ей представлялось, как завтра он войдет в зал. Как подойдет к ней. Как улыбнется. Как она улыбнется ему в ответ. Он поведет ее на танец. Они будут вести легкую непринужденную беседу, посмеиваясь. И когда затихнет музыка, он нежно ее обнимет и поцелует. И поцелуй этот будет страстным и бесконечным…

Но тут ее мысли обрывала реальность. Она знала, что все будет совсем не так. Она знала, что Алексей не подойдет к ней, не улыбнется, не возьмет за руку, не поцелует. Он даже не заметит ее. Ведь все его мысли теперь наверняка занимает его красавица-невеста. Кто она? Нет, Наталья не хотела этого знать. Она даже ловила себя на мысли о том, что не хочет присутствовать завтра в зале, чтобы не слышать и не знать ничего о Ней. О той, которая раз и навсегда заберет у нее ее счастье. И тут же понимала, что не может так поступить. Ведь завтра она увидит Алексея в последний раз. Возможно, на этот раз он будет счастливым? Ей хотелось увидеть его счастливым, пусть даже с другой…