Кто брал Рейхстаг. Герои по умолчанию... - Николай Ямской

На самом деле Бондарь в тот вечер «одним выстрелом убил двух зайцев»: он и свое «историческое штурмовое участие» в выступлении потенциального оппонента застолбил, и разведывательное задание «группы представителей» выполнил.

В «группу», как это стало очевидным в процессе работы совещания, кроме самого Шатилова и двух «посланцев», вошли Ф. Зинченко, И. Съянов, К. Гусев и П. Щербина.

Вот такой дружной командой они и собирались на следующий день выступать с трибуны. Вслед за Шатиловым, конечно. Судя по тому, что генерал первым записался для выступления, он намеревался сразу же вступить в бой, перехватить инициативу, застолбить в сознании присутствующих свое видение событий, которое далее уже закрепляли бы в своих выступлениях «правильно оценивающие действительность» участники штурма.

Однако накладки для них начались уже с момента регистрации участников и записи выступающих. Потому что на первом же утреннем заседании в конференц-зале появились такие свидетели, на которых не только Шатилов, но и присутствующие рангом повыше надавить не могли. Это были два генерал-лейтенанта: полностью реабилитированный по политическим обвинениям и возвращенный в Вооруженные Силы бывший член Военного совета 1-го Белорусского фронта К. Телегин и бывший командир 26-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии П. Фирсов (его соединение наступало на Рейхстаг с востока и в конце первой декады мая меняло 3-ю ударную в этом районе).

В порядке выступающих тоже сложилось все не совсем ладно для «команды представителей». Между Шатиловым и остальными из группы поддержки затесались К. Самсонов, который мог, что называется, преподнести неожиданность, и М. Минин, от выступления которого шатиловцы – понятное дело – уже ничего хорошего не ждали. Лисименко специально записался вслед за Берестом в расчете, что если тот уклонится от истины, напомнить ему о цене, которую он вечером накануне обещал за «приобщение к истории». Маков должен был выходить на трибуну где-то в самом конце. Но перед ним стройный ряд «правильных» ораторов все равно сильно разбавлялся другими, менее предсказуемыми личностями.

Был и еще один чисто процедурный, но малоприятный момент для тех, кто в случае осложнения обстановки хотел бы утопить суть в потоке слов или снять с себя ответственность за сказанное фразой: «Я этого не утверждал!» На открытии первого дня совещания 15 ноября сразу же за вступительным словом начальника отдела истории ВОВ ИМЭЛа (Институт военной истории появился позже) генерал-майора Е. Болтина на трибуну вышел И. Климов. Без излишней словесной раскачки он сразу же зачитал оттиск статьи о штурме Рейхстага, подготовленной для 5-го тома. И попросил собравшихся помочь уточнить время и обстоятельства, при которых были осуществлены решающий штурм, а также водружение Знамени Победы и других флагов. В заключение историк предупредил, что в связи с исключительно важной задачей встречи все выступления будут стенографироваться.

После чего две стенографистки заняли свои рабочие места за столами, установленными возле сцены, прямо у подножия трибуны.