Кью - Лютер Блиссет

— Но это же попросту глупо!

Элои громко смеется:

— Нет. Это выгодно. Возможно, однажды англичане поймут, что им рациональнее развивать текстильные предприятия в своей собственной стране, но пока все обстоит именно так.

Мы идем дальше, удаляясь от канала, к центру города по узким улочкам, куда не проникают солнечные лучи.

— Деньги приводят в движение весь механизм. Если бы не деньги, никто бы и пальцем не пошевельнул и в Антверпене, а возможно, и во всей Европе. Деньги — истинный символ Зверя.

— И что ты этим хочешь сказать?

Мы останавливаемся неподалеку от киоска, где продают капусту и копченые сосиски, их проникающий повсюду запах обволакивает и нас.

— Как, по-твоему, Карл V добился, чтобы его выбрали императором в девятнадцатом? Попросту заплатив. Он подкупил курфюрстов: некто предоставил в его распоряжение большую сумму, чем мог предложить Франциск Французский. А война против крестьян? Кто-то одолжил германским князьям деньги, чтобы снарядить армии, которые вас подавили? А как, по-твоему, Карл V финансирует войну в Италии против французов? И экспедиции против пиратов-сарацин? И кампанию против турок в Венгрии? Возможно, ты считаешь, что у здешних торговцев имеются в распоряжении суммы, необходимые для снаряжения торговых экспедиций? Ничего подобного. Деньги, целая уйма денег предоставляется им под соответствующие проценты. Так это и происходит, друг мой.

Он смотрит прямо перед собой, потом показывает на здание, напротив которого мы стоим, и бормочет:

— Банки.

* * *

— Теперь ты понимаешь, где скрывается Антихрист, против которого ты боролся всю свою жизнь?

— Там? — Я указываю на внушительное здание перед нами.

— Нет. В кошельках, кочующих из рук в руки по всему миру. Ты боролся против князей и собственников. А я скажу тебе, что без денег все эти люди стали бы пустым местом, ты бы давно уже разбил их в пух и прах. Но всегда найдется банкир, который протянет им руку помощи, чтобы поддержать их начинание.

— Понимаю, насколько это выгодно в торговых предприятиях, но что выигрывают банки, финансируя войну против крестьян?

— И ты у меня это еще спрашиваешь? Чтобы они вернулись работать на поля своих синьоров, копать в их шахтах. С этого момента банкиры будут иметь определенную часть товара. Смотри, Карл V и князья — класс паразитов, которые ничего не производят, но имеют огромную необходимость тратить: войны, дворы, любовницы, дети, турниры, посольства… Единственный способ выплатить долги банкирам — предоставить им концессии, позволить использовать шахты, фабрики, земли, целые области… Вот так банкиры постоянно богатеют, а стоящие у власти все больше зависят от их денег. Образуется порочный круг.

Мрачный вид Элои не оставляет сомнений: он искренне увлекся, описывая мир со своей точки зрения. Он покупает сосиску, от которой еще идет дым, и дует, прежде чем откусить от нее.

Потом он показывает на банк:

— Уверен, ты слышал об аугсбургских Фуггерах — имперских банкирах. Во всей Европе нет порта, где не было бы их филиала. Нет дела, в котором они не имели бы своей доли, хотя бы самой незначительной. Наши торговцы пропали бы без денег, которые Фуггеры предоставляют для финансирования их предприятий. Карл V не смог бы бросить в бой ни единого солдата, если бы не имел неограниченного доступа к их сундукам. Более того, император обязан Фуггерам своей короной: они финансируют войну против Франции, крестовый поход против Турции, содержание всех его шлюх. Он расплачивается с ними тем, что предоставляет возможность пользоваться доходами с шахт Венгрии и Богемии, собирать налоги в Каталонии, иметь монополию на разработку минералов в Новом Свете, и бог знает чем еще. — Сосиска указывает на здание, возвышающееся напротив. — Поверь мне, без Фуггеров и их денег этот человек давно бы разорился. — Он поворачивает голову, обводя взглядом вокруг: — И возможно, всего этого попросту не существовало бы.

С самым непринужденным видом он обсасывает жирные пальцы.

Я делаю несколько шагов к центру улицы и рассматриваю бездушную громаду здания, а потом смущенно оглядываюсь — во мне проснулись самые противоречивые чувства: гнев, удивление и даже ирония. Я останавливаюсь и повышаю голос, давая им возможность выплеснуться:

— Почему никто и никогда не рассказывал мне прежде о банках?!