От межколониальных конфликтов к битве империй. Англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII - начале XVIII в. - Юрий Акимов

В середине 1690-х годов отношения англичан с абенаки продолжали ухудшаться. В 1695 г. заменявший уехавшего в Лондон Фипса лейтенант-губернатор Уильям Стаутон обратился к индейцам с письмом, в котором упрекал их в том, что они нарушили мир, заключенный с Массачусетсом, и напоминал об их соплеменниках, находящихся в Бостоне в качестве заложников. После этого небольшая группа наиболее миролюбиво настроенных абенаки отправилась в Уильям-Генри для переговоров. Однако комендант форта Паско Чабб приказал своим солдатам напасть на пришедших. Несколько индейцев было убито, а остальные, в том числе вождь Эгеремет, взяты в плен. Ф. Паркмен абсолютно справедливо отметил, что это «гнусное вероломство» было «игрой в пользу французов».^[800]

Как раз в это время французы начали готовить новую экспедицию против Уильям-Генри. Естественно, вышеописанный инцидент был использован ими для того, что привлечь к операции максимально возможное количество абенаки, которые должны были стать ее ударной силой, так как все войска и милиция Новой Франции в это время были заняты на «ирокезском направлении».

В 1696 г. д'Ибервиль прибыл в Акадию с двумя кораблями и 25 солдатами. Там к нему присоединились Вильбон, Сен-Кастэн и де Вильё с индейцами и бойцами акадийских гарнизонов. 14 августа армия д'Ибервиля, насчитывавшая в общей сложности до 500 солдат, матросов и индейцев появилась под стенами Уильям-Генри. За два года до этого де Вильё, одетый и раскрашенный как индеец, побывал внутри форта и составил его план. На первый взгляд Уильям-Генри представлял собой мощную крепость, возвышавшуюся на скалистом берегу. На его 20-футовых стенах было установлено 60 орудий. Гарнизон, состоящий из сотни солдат, имел все необходимое, для того чтобы выдержать долгую осаду. Но у Уильям-Генри были и слабые места, на которые указал де Вильё. Форт можно было легко обстреливать с суши. Поэтому французы сразу же начали перевозить на берег мортиры и пушки со своих кораблей. Перед началом осадных работ д'Ибервиль предложил англичанам сдаться, на что Чабб гордо ответил, что не пойдет на это, «даже если весь океан покроется французскими кораблями, а вся земля индейцами».^[801]

Французы быстро установили свои батареи и начали обстрел, а Сен-Кастэн передал Чаббу записку, в которой предупреждал его, что если англичане будут слишком долго упорствовать, то никто не сможет удержать индейцев от расправы над защитниками форта, несущими к тому же ответственность за нападение на людей Эгеремета.^[802]

Это предупреждение вкупе со все усиливающейся канонадой возымело действие на английских солдат, которые потребовали у своего командира, чтобы тот вступил в переговоры. 16 августа 1696 г. форт капитулировал. Ибервиль обещал сохранить жизнь солдатам гарнизона и отправить их в Бостон при условии, что из английского плена будут отпущены все французы и их союзники-индейцы. Он сдержал свое слово, хотя французам стоило немалых усилий сдержать индейцев, требовавших мести, так как в форте было обнаружено несколько истощенных до последней крайности абенаки, которых англичане держали в цепях.

17-18 августа пушки Уильм-Генри были перевезены на французские корабли; ружья и боеприпасы розданы индейцам, а сам форт, призванный служить символом могущества Массачусетса и прочности английских позиций в этом регионе, разрушен.

Уничтожение английской крепости на Пемакиде, да еще осуществленное так легко, было крупной удачей французов и вызвало серьезную озабоченность у их противников, явно не рассчитывавших на то, что Уильям-Генри сдастся почти без боя. Его комендант Чабб после возвращения из французского плена был даже арестован бостонскими властями и просидел несколько месяцев в тюрьме (впоследствии его выследили и убили мстившие ему абенаки).^[803]

Горя желанием взять реванш за падение Уильям-Генри, осенью 1696 г. бостонцы организовали карательную экспедицию против французов и абенаки, главной целью которой был грабеж поселений и добыча скальпов. Отряд майора Бенджамина Чёрча, состоявший из 300-400 ополченцев и нескольких десятков индейцев, появился в устье Пентагоэ, где англичане безрезультатно пытались найти Сен-Кастэна. Оттуда они двинулись в залив Фанди и разорили мирное неукрепленное поселение Бобасен, несмотря на то что местный сеньор Жакоб Буржуа показал англичанам хранившееся у него еще с 1690 г. письмо Фипса, в котором тот обещал не нападать на эту деревню при условии, что ее жители не будут поднимать оружия против англичан.^[804] Чёрч заявил акадийцам, что они должны почувствовать то, что «чувствуют бедные англичане» и велел передать их правителям, что если нападения индейцев на Новую Англию будут продолжаться, он приведет в Акадию «сотни дикарей <… > которые будут убивать, скальпировать и угонять в плен всех французов в этих местах».^[805] После этого Чёрч отправился к устью реки Сент-Джон (Сен-Жан), однако не решился атаковать форты Жемизик и Наксуа, не желая, по его собственным словам, «повторять экспедицию в Канаду»,^[806] и вернулся в Бостон.

В это же время в столице Новой Англии был организован другой отряд, которым командовал полковник Джон Хэторн. Сразу но возвращении Черчу, несмотря на его неудовольствие, было приказано соединиться с Хэторном и напасть на форт Наксуа, главную военную базу французов.

18 октября англичане появились под стенами французского форта, где уже знали о готовящемся нападении. Вильбон немедленно собрал и вооружил всех жителей окрестных ферм, а миссионер отец Симон привел отряд абенаки. Защитники встретили англичан интенсивным огнем, который не прекращался даже ночью (французы стреляли на свет костров). Не ожидавшие такого упорного сопротивления ополченцы Чёрча и Хэторна начали роптать, и их командиры, понимая, что без долгой осады взять Наксуа невозможно, были вынуждены дать приказ отступить.^[807]

После этого до конца войны обе стороны уже не предпринимали каких-либо крупных операций в этом регионе. Правда, администрация Массачусетса продолжала просить короля «милостиво соизволить» построить и содержать за счет метрополии форты в Пор-Руайяле и в устье реки Сент-Джон, которые, по ее мнению, должны были стать «величайшей уздой для врага».^[808]