Вечные хлопоты. Книга первая - Евгений Васильевич Кутузов

— Не знаю.

— Хватит, хватит. Не прибедняйтесь!

По правде говоря, Анатолий забыл как-то о приглашении Артамоновой. Иначе он нашел бы возможность предупредить Клаву: она была свободна от дежурства. Или хотя бы позвонил в кузнечный цех, попросил бы передать тестю, что сегодня придет поздно. Но не сделал ни того, ни другого, а в самом конце смены к нему подошел Ван Ваныч и сказал, что Зинаида Алексеевна ждет их у себя к шести часам, а сама отпросилась с обеда...

Вот здесь он понял, что оказался в дурацком, безвыходном положении. Не поехать к Артамоновой — обидеть ее. Мало того, нажить себе врага. А уж она-то сумеет отомстить за оскорбление, сомневаться не приходится! Поехать — значило поступить нехорошо по отношению к жене, да и к тестю тоже. Чего доброго, получится семейный скандал!.. Прежде, правда, скандалов не случалось... Может, и теперь обойдется?..

— Давай, Модестович, поспешай! — поторапливал Ван Ваныч.

— Неудобно как-то, — неуверенно возразил Анатолий. — Дома ничего не знают.

— Делов-то куча! У тебя что, семеро по лавкам, а трое на печи? Или, может, тебя в ежовых рукавицах держат?..

А что тут особенного, успокоительно думал Анатолий, если он вместе с Ван Ванычем побывает в гостях?.. Работаем вместе, дело естественное...

— А кто-нибудь еще будет из цеха? — спросил он.

— Николай Григорьевич, а как же.

Это окончательно успокоило Анатолия. Кого-кого, а Кузнецова, да и Ван Ваныча тоже, тесть уважал и ставил высоко. Так что в случае семейных осложнений можно будет сослаться на них.

— Не тяни, Модестович, а то на поезд опоздаем. Осталось двадцать минут.

— Сейчас, попробую позвонить в кузнечный. — Он поднялся к себе в кабинет, но дозвониться не смог: никто не отвечал.

* * *

Все же чертовски противное настроение было у Анатолия, покуда они с Ван Ванычем добирались до квартиры Артамоновой, которая жила в центре Ленинграда. Едва не опоздали на поезд, еле-еле втиснулись в тамбур, и вообще Анатолий чувствовал себя как бы обманутым, как бы втянутым помимо своей воли и желания в неприятность, а самое гадкое, что не сумел, не смог отказаться, хотя считал, что именно так и должен был поступить. Конечно, можно было бы исправить положение — вернуться с дороги, но почему-то он стыдился Ван Ваныча, который откровенно радовался предстоящему застолью...

— Опаздываете, господа! — с шутливой озабоченностью встретила их Артамонова. — Четверть седьмого, и все уже собрались! Надо быть точным, Анатолий Модестович.

— Трамвая долго ждали, — оправдывался Ван Ваныч.

— Будем считать причину уважительной.

В комнате сидели Кузнецов и молодая женщина.

— Нина, — представилась она.

— Моя двоюродная сестра, — уточнила Артамонова.

— Анатолий...

— Модестович, — подхватила Нина и рассмеялась. — Наслышана о вас от Зины.

— Видал? — сказал Кузнецов, подмигивая. — Я же говорил когда-то, что берегись Зинаиду Алексеевну, опасная женщина!

— Она у нас прямо тигрица! — Нина сделала испуганные глаза.

— Интересно знать, почему же до сих пор нет ни одной жертвы этой тигрицы? — оглядываясь, сказала Артамонова.

— Жертвы на столе! — Ван Ваныч согнулся над столом, принюхиваясь и чмокая губами. — Прошу! — пригласила хозяйка.

«Ладно, — сказал себе Анатолий, — посижу часок-полтора и поеду. К десяти буду дома, ничего страшного...»

Кузнецов разлил в стопки водку — женщинам тоже — и предложил выпить за новорожденную.

— А я предлагаю сначала за успехи Анатолия Модестовича, — возразила Артамонова.

— Что вы, Зинаида Алексеевна... — смущенно пробормотал Анатолий.

— Не спорьте, пожалуйста! — И она выпила.

Разумеется, уйти не удалось ни через часок-полтора, ни через два. Где-то после третьей стопки, когда пили уже за здоровье и успехи всех присутствующих, сделалось легко, просто, собственное поведение перестало казаться предосудительным, а возможное объяснение с женой и с тестем ничуть не пугало. Ну, задержался немножко в компании... Ну, выпил... Что из того?.. Не каждый день он задерживается, в конце концов!

— Что это вы такой задумчивый? — наклоняясь к нему, шепнула Нина. — Давайте потанцуем!

— Я бы с удовольствием...

— Извините, — сказала она. И спросила: — Вы на каком фронте воевали?

— На Втором Украинском.

— А Зинин муж на Первом. Вы танкист?

— Нет. А почему вы решили, что я танкист?

— Так просто. — Она пожала плечами. — По-моему, до войны все мальчишки мечтали быть танкистами. Слушайте, какая замечательная песня!.. — Нина подняла руку и в такт мелодии мерно покачивала головой. — На итальянском, — прокомментировала она. — «После тебя я не буду любить...» Исполняет Тино Росси. Вам нравится?

— Честно говоря, я не очень силен в итальянском, — пьяно пошутил Анатолий.

Нина расхохоталась громко, заливисто.

— А вы, оказывается, большой шутник! Хотите выпить со мной?..

— Анатолий Модестович! — окликнула Артамонова. — Я буду ревновать!

— Нечего, нечего! — сказала Нина. — Танцуешь и танцуй, не мешай людям беседовать.

— Вот именно, — подхватил Кузнецов, беря Артамонову за талию.

— Ах вы дамский угодник!

— Как говорится, дорогая Зинаида Алексеевна, такова жизнь. В моем возрасте мужчинам только и остается, что угодничать! А вот Анатолий Модестович может реально угрожать женской добродетели!..

— Вы думаете? — Артамонова внимательно посмотрела на Анатолия, перевела взгляд на сестру и, пожав плечами, закружилась в танце...

Пожалуй, все сложилось бы иначе, если б Анатолий чуть раньше вспомнил, что и Ван Ваныч, и Кузнецов живут в городе — им не надо ехать поездом. А он забыл. Вернее, как-то не подумал об этом. Не подумал даже тогда, когда все вместе — около двенадцати ночи — вышли от Артамоновой и Нина попросила его проводить ее домой.

Она жила у Театральной площади, Артамонова — на Владимирском проспекте, и пока они дошли, был уже почти час.

— Вот и пришли, — останавливаясь у парадной, сказала Нина. — Спасибо вам, что не бросили меня.

— Что вы!.. Мне было приятно.

— Правда?

— Честное слово.