Вальс душ - Бернард Вербер

указывает на похожего на себя воина, тот ниже его ростом и аккуратнее одет. Воин ритмично стучит по пню. Из жестов красавца следует, что они с воином близки, и девушка смекает, что тот приходится ему братом. Брат, музыкант своего племени, получает прозвище Правый Безымянный.

Наконец Правый Указательный указывает на колдуна своего племени, узнаваемого по шлему на голове – выпотрошенному волчьему черепу, – и выставляет свой правый мизинец.

После этого воин Мелкая Голова уходит. Пус немного досадно, она говорит себе, что он, вероятно, утратил к ней интерес. Но он возвращается с букетом цветов для нее. Она спрашивает на языке жестов, съедобны ли цветы. Он понимает вопрос и объясняет, тоже жестами, что такая у них традиция: когда мужчина хочет заняться любовью с женщиной, то дарит ей цветы. На ее взгляд, эта типичная для Мелкоголовых привычка весьма мила. Она дает ему понять, что не склонна заняться любовью прямо сейчас, но что отказ не категорический, просто ей надо поразмыслить.

После завершения обменов вождь Левый Средний предлагает совместную трапезу.

Колдун Левый Мизинец собирает сухую листву и ударяет кремнем по кремню, высекая искру. Все племя Мелкоголовых удивленно следит за его манипуляциями, приводящими к появлению язычков пламени.

После нескольких попыток листва загорается. Мизинец дует на огонек, чтобы не погас, пламя перекидывается на приготовленный рядом хворост, потом на поленья. Разгорается славный ярко-желтый костер, от него пышет жаром.

Племя Мелкоголовых пятится, испуганное неведомым явлением. Одни очарованы, другие испытывают ужас.

Пус становится понятно, что Мелкологовые не знакомы с огнем, и ее охватывает гордость за то, что она принадлежит к племени, приручившему огненную стихию.

Когда Мелкоголовые успокаиваются, оба племени собираются вокруг костра и едят. К удивлению Пус, Мелкоголовые питаются только сырым мясом, в их рационе нет никаких плодов, корений, грибов. Неужели им никогда не приходило в голову полакомиться чем-то еще? Неужели им подавай только солоноватый вкус крови? Правый Указательный отвергает предложенные ею овощи, но соглашается отведать жареного мяса, жует кусочек, удивляется и выплевывает его, не скрывая отвращения.

Его соплеменники реагируют на чужую еду по-разному, но большинство удовлетворенно рыгает, а значит, довольно непривычным угощением.

Левый Мизинец манит за собой дочь. Они входят в пещеру и садятся на могильный камень ее матери. Мизинец объясняет дочери, что эта встреча с чужаками сулит многообещающий союз. Он видел, что ей понравился Правый Указательный, поэтому спрашивает, не желает ли она составить с ним пару.

Пус удивлена этим предложением и отвечает, что женихов у нее теперь двое: изобретатель Левый Указательный и музыкант Левый Безымянный, и что от них обоих она не прочь родить детей. Отец объясняет ей, что лучше ей уйти с чужаками в их племя, потому что тогда у нее родятся более здоровые дети. Будет меньше риска произвести на свет мертвых или уродцев.

Этот довод приводит ее в замешательство. Отец пользуется этим, чтобы настаивать: если Пус будет с Правым Указательным, то два племени по-настоящему объединятся, вместе их станет целых три сотни, а такое многочисленное племя никому не одолеть. Колдун добавляет, что чем больше в племени людей, тем больше изобретений и открытий. Вместе они будут сильнее во всех смыслах.

К этому доводу она тоже небезразлична.

Наконец, отец говорит ей, что ее дети, рожденные от этого мужчины, пойдут, вероятно, ростом в Мелкоголовых и будут дальше видеть, а умом в Большеголовых и сумеют решить проблемы будущего.

Но Пус питает нежные чувства и к Левому Указательному, и к Левому Безымянному. Поэтому она спрашивает отца: можно ей быть сразу с тремя? Колдун думает и мотает головой: в такой ситуации отцовство всегда будет под сомнением, что неминуемо породит конфликты.

Об этом девушка не подумала. Она со вздохом говорит отцу, что так и быть, она согласна составить пару со странным чужаком, не владеющим их языком, не знающим огня, кусающим свитки с рисунками и даже выплевывающим жареное мясо.

Этот союз так важен, что Мизинец хочет устроить церемонию для членов обоих племен. Так об их паре станет известно всем, и когда у Пус родится ребенок, чужак уже не сможет поставить под сомнение свое отцовство.

Выйдя из пещеры, Левый Мизинец подходит к колдуну Мелкоголовых и сообщает ему о предстоящей церемонии. Пус находит Правого Указательного и объясняет ему понятными жестами, что согласна составить ему пару.

Он выглядит счастливым, в отличие от Левого Указательного и Левого Безымянного, не скрывающих своего разочарования.

В этот момент раздается звонок.

10.

Эжени открывает глаза, ей не по себе от стремительности возвращения. «ПАПА», – она читает имя контакта.

Ей нужно немного времени. Она позволяет телефону звонить, потом все же отвечает.

– Я уже беспокоился. Нормально вернулась?

– Да, папа. Не волнуйся, я дома.

– Надеюсь, у тебя нет соблазна новой регрессии, – говорит ей отец.

– Я слишком утомлена. Пойду спать. Спокойной ночи.

Она прерывает связь.

Он хорошо меня знает, – думает она, бредя в ванную. Стоя перед зеркалом, она борется с иллюзией, что на ее настоящее лицо наложено лицо первобытной девушки.

Кто я? Кем была? Почему докопалась до знания о таком далеком прошлом? Что мне за польза от этого?

Она моет лицо, как будто прогоняет то, другое, потом возвращается в гостиную зарисовывать увиденное.

Она записывает на страничке:

1. Правый Мизинец – колдун Мелкоголовых.

2. Правый Безымянный – барабанщик, сын вождя Мелкоголовых.

3. Правый Средний – вождь Мелкоголовых.

4. Правый Указательный – сын вождя и… мой муж.

5. Правый Большой – жена вождя и… моя свекровь.

Она разглядывает по очереди свои портреты Левого Указательного, со шрамами, и Правого Указательного, с маленькой головой и с косточкой в носу.

Понятно, почему мой «отец» заботится об аутбридинге. Инбридинг чреват болезнями, вызванными близкородственными браками. Но толкать меня в объятия такого чужака… Хотя приходится признать, что Правый Указательный очень недурен собой.

И к тому же галантен.

Нострадамус прыгает к Эжени на колени. Она гладит его густую черную шерсть.

– А ты, котик, что думаешь о прошлых жизнях?

Животное в ответ мяукает.

– Ах да, у вас, кошек, девять жизней… Ты часом не перевоплощение той черной пантеры, что загрызла мою первобытную мать?

Ответом ей служат два «мяу».

– Я так и думала, ты тоже думаешь, что прошло, то прошло, нечего смущать наших современников событиями прежних жизней.

Но рисунки и ощущения еще не вполне убедили ее в том, что трижды пережитое за сегодня по-настоящему реально.

Вдруг все это попросту плод моего воображения, разбуженного словами отца, а потом и мной самой? У меня нет никаких осязаемых доказательств, что все