Жилец - Владимир Михайлович Скрипник

Да, как давно это было! После тех чудовищных событий я ни с кем не хотела делить свалившиеся на меня проблемы, вычеркнула Сашу из своей жизни и при этом ни боли, ни сожаления от расставания не чувствовала ни тогда, ни сейчас. С тех пор я редко вспоминала Сашу и то ненадолго, как что-то приятное, но прошедшее и безвозвратное, а сегодня все произошло не так, впервые за долгие годы возникло желание увидеть его, прижаться к нему всем телом и целовать… Я явственно ощутила на губах его поцелуй…, по щеке неожиданно скатилась слеза. Я решительно встала, прошла в ванную и, чтобы избавиться от сентиментального состояния, умылась и не вытираясь долго смотрела в зеркало. «Вот это я расслабилась. Прошлое не вернуть! Завтра познакомлюсь с этим Асадом и заверчу курортный роман. А что, отдыхать так отдыхать, когда еще так придется!» Асада я увидела издали, еще бы, на нем была майка ярко-красного цвета.

— Привет, меня зовут Соня, а ты почему такой красный, наверное, чтобы я случайно не прошла мимо?

Асад улыбнулся и протянул мне красную розу, которую до этого держал за спиной. Я засмеялась. Вид смуглого парня в красной майке и с красной розой в руке не мог не вызвать улыбку, похоже, он на это и рассчитывал.

— Ну и что будем делать?

Парень немного смутился.

— Если откровенно, я бы очень хотел, чтобы мы пошли ко мне в номер. У меня там вино, фрукты, посидим, поговорим, ближе познакомимся…

Асад замолк и смотрел на меня в тревожном ожидании. «Однако смело! Или нагло? Посмотрим, что будет дальше» — подумала я не мигая глядя ему в глаза ему в глаза бесшабашно сказала:

— И правда, чего время терять. Давай веди!

Для Асада мои слова прозвучали, судя по всему, неожиданно и неоднозначно. Он почувствовал себя растерянным. Наконец, отступив в сторону, с легким поклоном и широким артистическим жестом руки предложил мне идти по алее к корпусу.

Номер у Асада был такой же, как у меня. На стоявшем в центре комнаты столе располагались вазы с фруктами и виноградом, из блестящего ведерка выглядывало горлышко бутылки, по бокам стояли два бокала. Я окинула взглядом комнату и, не обращая внимания на накрытый стол, подошла к телевизору. Собственно, не он меня заинтересовал, а стоявшая на нем в деревянной рамочке фотография. На снимке были запечатлены двое мужчин, один — Асад, рядом с ним мужчина постарше. Между мужчинами угадывалось сходство.

В комнате больше ничего примечательного не было.

— Это отец?

— Нет, дядя.

— А вы похожи.

— Да все так говорят, давай пить вино, — Асад отодвинул за стул, предлагая мне сесть. Потом налил и, взяв бокал за тонкую ножку, приготовился говорить.

— Зачем нам длинные речи, давай выпьем за наше знакомство, чем плохой тост, — предложила я.

— Давай! — разочарованно проговорил Асад и, выпив вино, поставил бокал на стол. Я тоже поставила бокал, едва пригубив.

— Э! Так не пойдет. Пей, как я.

— Асад, у меня возникло подозрение, что ты хочешь напоить меня. Зачем?

— Нет, что ты, я хочу, чтобы ты оценила букет этого божественного напитка, — Асад смутился и обиженно замолчал. Я смотрела, как бы между прочим, на фотографию. Я сразу узнала старшего мужчину, это был Амин — действующий президент Афганистана, с личностью Асада была проблема, насколько позволяли мои скудные знания окружения Амина, сын у него был еще маленький, племянников у него было немного, но с таким именем — ни одного. Я напрягла память и стала вспоминать их имена: Ахмед, Захир, Мухаммед, Асадулла. Ну, конечно, Асад, это сокращенное от Асадулла. Дальше я пыталась вспомнить хоть что-нибудь о племяннике по имени Асадулла и кроме того, что он учился в Советском Союзе, ничего не вспомнила, а точнее, не знала. Это вполне объясняет его правильный, с легким акцентом русский. А сейчас он сидит и молча с недовольным видом разглядывает меня.

— Почему ты молчишь?

— А что я могу сказать, вино мое ты не пьешь, фрукты не ешь. Я даже не знаю, что тебе предложить, чтобы случайно не обидеть тебя. Получается, я зря старался.

— После этих слов у меня возникло подозрение, что ты хочешь купить меня. Более того, логично предположить, что ты, прежде чем уложить меня в постель назовёшь сумму, в которую ты меня оценил, или я ошиблась?

Асад сжал кулаки. Видно было, что он раздражен и едва сдерживает себя.

— Проводи меня на берег, если не трудно, я хочу на свежий воздух, к морю, — попросила я — впрочем не надо, я сама дойду.

Подойдя к воде, я, как и вчера, сняла вьетнамки и, держа их в руках, медленно зашагала вдоль берега. Вот и закончился едва начавшийся этот предполагаемо легкий, курортный флирт. В том, что наша встреча неслучайная, я уже не сомневалась. Меня беспокоил вопрос — зачем?

Асад молча шел в двух шагах позади и даже не пытался завязать разговор.

«Это хорошо, что он молчит, я пока ни на один его вопрос не знаю правильного ответа. Надо срочно придумать легенду, нейтральную, ни к чему не обязывающую. Итак, во-первых, я студентка! Ну да, конечно, студентка, вечная. Во-вторых, студентка какого вуза и какая специальность у этой студентки. В-третьих, и как ты здесь оказалась, студентка, в этом закрытом пансионате и еще в одноместном номере. Положим, на эти три вопроса я отвечу, и что потом? Кто он, как вышел на меня или его вывели, или меня вывели, что скорее всего, а может это случайность? Ой, как я не верю в такую случайность! А парень он вроде бы неплохой, как говорила мама, видный. Ну ладно, видный, живем дальше».

— Асад, ты чего молчишь, обиделся, что ли?

— Я не знаю, как с тобой разговаривать. Хотел по-хорошему, ты же мне с первого взгляда понравилась, а ты даже вино со мной пить не стала, и все перевернув с ног на голову, посмеялась надо мной.

— Не обижайся, это была шутка юмора.